Владимир Першанин - Комбат по прозвищу «Снежный Лис»

— Противотанковых орудий твоя разведка не разглядела?

— Не разглядела, — сказал представитель штаба. — Но я думаю, что в такой близости от линии фронта пару тройку пушек они где-нибудь поблизости замаскировали.

— Я тоже так думаю. Склад крупный?

— Судя по охране, немаленький. На кадрах аэрофотосъёмки видны две цистерны тонн по тридцать, ну и множество бочек двухсотлитровых. Бензин, солярка, смазочные масла. Если грамотно запалить, хороший «коктейль Молотова» получится.

— Как бы нас первыми не запалили, — покачал головой Шестаков. — У меня батальон лишь на бумаге. Всего девять танков.

— И я четыре пригнал.

— Будет тринадцать. Из них четыре танкетки Т-70, их зенитки ещё на подходе раздолбают.

— Пускай вперёд «тридцатьчетвёрки».

— Грамотный ты, сразу видно, что штабной. Вот и возглавил бы операцию.

Старший лейтенант отвинтил пробку своей фляжки.

— Заметь, Андрей. Приехал к тебе в гости, танки пригнал, харчами обеспечил, да ещё коньяком из личных запасов угощать собираюсь. Цени!

— Ценю, — подвигая кружки, ответил Шестаков. — Надо Гришу Калугина позвать, а то обидится, усы надует. Он коньяк уважает.

— Зови. Как раз на троих хватит.

— А меня в расчёт не берёте? — подала голос Кира Замятина.

Разломила сушёную дыню, открыла консервы, нарезала хлеб.

— Как не берём? — двинул четвёртую кружку Шестаков. — Без тебя не обед, а пьянка. Заодно пусть гости позавидуют, какие у нас тут девушки.

— Цимус! Так и прижал бы к груди, — заулыбался штабной старлей.

— Ты рот на чужой огород не разевай.

— Чего ж не разевать? В чужом огороде всё самое вкусное.

С часок посидели, выпили коньяк, перекусили. Затем проводили штабного старлея, который прихватил с собой пленных немцев. Вместе с Калугиным распределили вновь прибывших бойцов по взводам и стали готовиться к рейду.

Бывалый артиллерист Николай Филиппович Антюфеев словно предчувствовал судьбу своей зенитной батареи. Батальон Шестакова уже прогревал машины, десантники докуривали перед дорогой последние цигарки, а старший лейтенант Антюфеев в очередной раз предлагал Шестакову:

— Ну чего ты сразу весь батальон снимаешь? Послал бы сначала разведку, пару-тройку танков, они бы выяснили, что и как. А затем ударил бы всем батальоном.

— У меня не батальон, а усиленная рота получается, всего тринадцать машин. Не хочу дробить подразделение. Да и разведке взад-вперёд кататься далековато. Может, до этой базы не двадцать пять, а все тридцать вёрст. Да и не ходят по прямой на войне. Время задания ограничено, сидеть и ждать с моря погоды не могу.

Так подробно объяснял Антюфееву ситуацию комбат Шестаков, потому что видел — приуныл зенитчик, снова оставаясь в одиночку посреди степи. Оба командира понимали, что Сталинградское сражение вступает в завершающую, самую ожесточённую фазу.

Группировку Паулюса громят, вбивая клинья и всё сильнее сжимая кольцо. Тут не то что щепки летят, а остатки дивизий и полков мечутся под смертельными ударами. Двое суток назад пытался прорваться из окружения, спасая свои жизни, отряд в сто человек.

Отчаянно дрались. Не будь рядом танков капитана Шестакова, смели бы зенитную батарею, оказавшуюся на пути. На прорыв идут самые отчаянные, матёрые солдаты, умеющие воевать. А батарея насчитывает всего шестьдесят человек. Из них одиннадцать девушек, десятка два — молодняк из недавнего призыва.

Основная надежда на сержантов и немногих опытных зенитчиков, прибывших из госпиталей. Они в боях побывали и оружием владеют умело. На батарее имеются, кроме орудий, два трофейных пулемёта, есть автоматы МП-40 и немецкие карабины. Однако патронов не много, да и хороших стрелков — по пальцам пересчитать.

Телефонная связь со штабом полка без конца прерывается. Далековато до штаба, а по степи и окруженцы бродят, и немецкие разведгруппы раскатывают. Увидят провод — тут же обрезают.

Угадывая невесёлые мысли Николая Антюфеева, Андрей Шестаков обнял старшего лейтенанта на прощанье:

— Всё нормально будет. Фрицев добьём, ещё встретимся. А ребята и девчата у тебя смелые, сумеют постоять.

— Сумеем, — вытирая слёзы, подтвердила сержант Настя Вересова, заместитель командира расчёта. — Оружием вы нам помогли, да и братскую могилу кому-то охранять надо. Петя Бельченко вместе с другими там лежит, а я его никогда не забуду.

Обнял комбат и Настю.

— Слёзы вытри. Вашему командиру только на таких, как ты, надеяться, так что держись.