Максим Бузин - Снайперы. Огонь на поражение [litres]

– Получи, фашист, пилюлю, – быстро прицелившись, прошептал старшина и нажал на курок.

Пуля вошла гитлеровцу точно в лоб. Изогнувшись дугой и так и не выпустив «машиненгевер» из рук, пулеметчик кувыркнулся через перила и камнем полетел вниз. Другие фрицы, стрелявшие в основном с колена, разом упали ниц на выполнявшие функцию пола плотно подогнанные друг к другу толстые доски, что, впрочем, не помешало им продолжить пальбу, благо что ограждение смотровой площадки этому только способствовало. А вот достать неприятеля выстрелом снизу, с земли, теперь стало довольно проблематично, причем даже такому мастеру своего дела, каковым, безусловно, являлся Андрей. Но тут ему на помощь своевременно подоспел сержант Поздняков…

«Отклеившись» от стены дома, Сергей с винтовкой в руках выбежал на середину улицы и принялся нарезать по ней замысловатые петли, что-то неразборчиво и громко крича. Юноша явно привлекал к себе внимание гитлеровцев и при этом чудовищно рисковал, ведь перемещался он, пусть весьма резво и хаотично, однако на абсолютно открытом пространстве, и был целиком на виду! Как говорится, стреляй – не хочу!..

…Несомненно, что поступок Сергея являлся настолько же смелым, насколько и авантюрным, но цели своей он достиг – обосновавшиеся на каланче немцы, прытко вскочив с досок, устроили за сержантом охоту, почти без пауз посылая в его сторону пулю за пулей. И, в свою очередь, сами превратились в дичь для Андрея Овечкина, который за последующие девятнадцать секунд, если вести отсчет с момента, когда его юный товарищ начал «выписывать кренделя», умудрился одновременно и вполне качественно сделать сразу несколько важных дел.

Во-первых, меткими выстрелами из СВТ-40 он сразил троих из этой четверки фашистов, по ряду причин все же позволив одному вражескому солдату, наиболее сообразительному и расторопному, спрятаться внутри башни за толщей камней. Во-вторых, глубоко и искренне беспокоясь за Позднякова, старшина на нервной почве стремительно и основательно пропотел, а попутно и в-третьих, будучи, как известно, человеком не всегда сдержанным, виртуозно и отчаянно выругался, употребив в адрес объекта своих тревог и переживаний полторы дюжины выразительных и крепких слов! Кстати, самыми «ласковыми» среди них были прозвучавшие не единожды «молокосос» и «сопляк», что только подчеркивало едва ли не родственную привязанность Овечкина к молодому напарнику!..

…Облегчив с пользой магазин снайперской винтовки, а в вдобавок еще и выпустив пар из себя, Андрей внезапно почувствовал, что морально полностью выдохся и выжат, словно лимон. И когда Поздняков, прервав, наконец, свое «показательное выступление», молниеносным рывком пересек улицу и, нырнув в тень липовых листьев, присоединился к старшине, то последний, не имея в данный момент сил, чтобы хорошенько отчитать сержанта за безрассудное поведение, лишь красноречиво пошевелил губами и многозначительно покачал головой. А в завершение своей краткой пантомимы Овечкин протяжно вздохнул и по-отечески потрепал юношу по волосам…

…Лейтенант Казусев стоял на опушке березовой рощи, нервно барабанил пальцами по бедру и напряженно прислушивался к доносившимся со стороны населенного пункта отчетливым звукам боя. Вспыхнувшая несколько минут назад в городке перестрелка то затихала, то снова усиливалась. И на лице Юрия, обычно немного наивном и до крайности простодушном, сейчас в такт ее рваному ритму, как в зеркале, отражались обуревавшие его чувства…

…Пока кругом было тихо, лейтенант, памятуя о недавнем разговоре с Деменевым и Набойченко, сохранял спокойствие. Однако, как только за полем среди домов загрохотали выстрелы, все его естество мгновенно восстало против хоть и вынужденного, но бездействия. Казусев не желал отсиживаться в лесочке, когда неподалеку сражались его товарищи, и горячо рвался в бой.

«Эх, почему у меня нет крыльев? – мысленно сокрушался он. – Взвился бы соколом в небеса и умчался к ребятам! Обузою в схватке бы точно не стал!..»

…Уносясь в мечтах в самый эпицентр баталии, лейтенант, тем не менее, прекрасно отдавал себе отчет в том, что в сложившихся суровых реалиях он все равно никогда бы не стал действовать без команды. И потому в настоящий момент он ощущал себя, как на иголках, и ему оставалось лишь играть объемными желваками на щеках и ждать, когда майор Деменев отдаст соответствующий приказ…

…Чтобы чем-то себя занять, лейтенант, крепко сжав тонкие губы, окинул блуждающим взором рассредоточившихся между деревьями бойцов. А затем, может, случайно, но, вероятнее всего, специально, очевидно, вспомнив о существовании выражения «гипнотический взгляд», пристально посмотрел на комбата, неподвижно застывшего в нескольких метрах правее с биноклем, плотно прижатым к глазам, и в последние минуты больше напоминавшего каменное изваяние, нежели живого человека. И это возымело определенный эффект!