Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Немецкое руководство особенно сильно занимал вопрос телесных наказаний. Вправе ли фирмы допускать побои нерадивых работников? Заукель как генеральный уполномоченный утверждал, что телесные наказания равнозначны простому нападению (без отягчающих обстоятельств) и именно в таком качестве должны рассматриваться в судах [1669] См. разочарование несговорчивостью Заукеля, выражавшееся руководством IG Auschwitz: IMT VIII. 490-91, NI-14532, еженедельные доклады IG Auschwitz №№ 80 и 81, 30.11–13.12.1942. . Иностранные работники должны подчиняться строжайшей дисциплине, но ответственность за ее поддержание следует возложить на полицию, суды и С С, которые могут использовать в качестве мощных мер воздействия исправительно-трудовые и концентрационные лагеря [1670] Об исправительно-трудовых лагерях (Arbeitserziehungslager) см.: G. Lotfi, KZ der Gestapo: Arbeitserziehungslager im Dritten Reich (Stuttgart, 2000). . Однако подобные процедуры были затяжными и нередко приводили к тому, что наниматель «терял» соответствующего работника [1671] См. замечания, поступившие со строительной площадки IG Farben в Освенциме в: IG Farben Case VIII, 490-91. . Во многих случаях казалось явно более эффективным решить вопрос прямо на рабочем месте. В конце концов случайное физическое насилие было обычным делом в германской промышленности и особенно в угольных шахтах, где вопрос о должном использовании «остарбайтеров» стоял наиболее остро. Как мы уже видели, нехватка угля и шахтеров являлась ключевой проблемой военной экономики Германии еще с весны 1941 г. Обеспечение углекопами шахт Пауля Плейгера, от которого требовали роста объемов добычи, входило в число важнейших приоритетов Заукеля [1672] Обзор источников см. в: H. Menne and M. Farrenkopf, Zwangsarbeit im Ruhrbergbau während des Zweiten Weltkrieges: Spezialinventar der Quellen in nordrheinwestfälischen Archiven (Bochum, 2004). Когда эта книга готовилась к печати, в свет вышел обширный сборник документов H.-C. Seidel and K. Tenfelde, Zwangsarbeit im Bergwerk: Der Arbeitseinsatz im Kohlenbergbau des deutschen Reiches und der besetzten Gebiete im Ersten und Zweiten Weltkrieg (Essen, 2005). . Но эти работники, не получая еды и не соблюдая дисциплину, были бы бесполезны для немецкой военной экономики. По этой причине Плейгер поддержал Заукеля в просьбе выделять для них больше продовольствия. Не получая для своих шахтеров дополнительных калорий, белков и жиров, Плейгер просто не мог выдавать на-гора уголь, в котором так отчаянно нуждалась тяжелая промышленность страны [1673] См. замечания в: W. A. Bölcke, Deutschlands Rüstung im Zweiten Weltkrieg: Hitlers Konferenzen mit Albert Speer 1942–1945 (Frankfurt, 1969), 172. . Однако вместе с тем Плейгер выступал за систематическое использование силовых методов. В начале октября 1942 г. Плейгер вместе с Робертом Леем из Германского трудового фронта провел в роскошном отеле «Кайзерхоф» в Эссене рабочую встречу управляющих рурскими шахтами. В качестве главы Трудового фронта Лей совместно с Заукелем отвечал за надзор над иностранной рабочей силой. Ключевым пунктом в программе заседания в «Кайзерхофе» являлся вопрос об «обращении с русскими» [1674] Эта и последующие цитаты приводятся по: W. Abelshauser, in L. Gall (ed.), Krupp im 20. Jahrhundert (Berlin, 2002), 412. . Интереснейшая дословная запись этого совещания, которую сделал управляющий Krupp , является не только шокирующим документом, обличающим жестокое обращение с иностранной рабочей силой. Помимо этого, она вскрывает те страхи, которые одолевали руководителей немецкой промышленности всякий раз, как они находили время задуматься о ситуации, в которой оказался Третий рейх. Роберт Лей, как обычно, был пьян. А в пьяном виде он был склонен говорить то, что было у него на уме: «Уголь должен добываться любой ценой. Если не благодаря вам, господа, то вопреки вам». Если Рур не справится с этим делом, то остановится вся германская военная промышленность, а в тот момент, когда идет битва в Сталинграде, это будет означать катастрофу. «После нас ничего не останется, со всем будет покончено <���…> Германия погибнет. Всех убьют, сожгут и уничтожат. В конце концов мы сожгли за собой все мосты, причем сознательно. Мы практически решили еврейский вопрос в Германии. Одно это приводит в содрогание». В условиях, когда на карту поставлено столь многое, неуместны ни сострадание, ни излишние церемонии. Никакие меры принуждения не будут чрезмерными, и Лей ожидал, что управляющие шахт поддержат своих бригадиров при насаждении необходимой дисциплины. Как выразился Лей, «если русскую свинью нужно избить», то сделать это придется простому немецкому рабочему: «Вы не станете этого делать и я не стану». Желая убедиться, что слова Лея дошли до управляющих шахт, Плейгер добавил с характерным для него цинизмом: «Под землей темно, а до Берлина далеко». Лей и Плейгер явно ожидали, что немецкие шахтеры будут игнорировать лицемерные инструкции Заукеля. Если «остарбайтеры» не работают, то их надо бить. Но если наниматели все же предпочитали более формальные дисциплинарные меры, то они всегда могли рассчитывать на Гиммлера с его полицией. Плейгер с энтузиазмом сослался на результаты, достигнутые в «небольшом, но образцовом концентрационном лагере», использовавшемся им для того, чтобы обучить дисциплине своих рабочих с Reichswerke [1675] Ibid., 412. .