Адам Туз - Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики

Проблемы, встающие перед Германией в этой борьбе за выживание, слишком хорошо известны. «Страна перенаселена и не может прокормить себя за счет своих собственных ресурсов». Но после четырех лет пребывания у власти Гитлер устал от необходимости постоянно возиться с этими давними проблемами. Его одолевало стремление к действию. «Нет смысла <���…> бесконечно повторять тот факт, что нам не хватает продовольствия и сырья; требуется принять такие меры, которые могут в будущем привести нас к окончательному решению и временно облегчить наше положение во время переходного периода». Гитлер не пояснял, что он имеет в виду под «окончательным решением», лишь повторив эвфемизмы из Mein Kampf: «Окончательное решение заключается в расширении нашего жизненного пространства…». Он возвращается к этому моменту лишь в финальных строках меморандума. Основную часть документа занимает перечисление мер, необходимых в переходный период. Гитлер наотрез отвергает идею о том, что Германия может спастись, увеличив объемы экспорта. С учетом конкуренции на мировых рынках особого облегчения с этой стороны ждать не приходится. Теме девальвации Гитлер вообще не собирался уделять внимания. Вместо этого он утверждает, что экономические меры следует производить с той же «скоростью», «решительностью» и «безжалостностью», с какой велись военные приготовления. В частности, Германии следовало удвоить свои усилия по замене импортного сырья отечественным. Особенно злободневными были три сферы: нефть, каучук и железная руда. Вопросам экономической окупаемости, технической осуществимости, «и прочим подобным оправданиям» не следовало придавать значения:

Нет смысла дискутировать о том, не стоит ли нам подождать еще <���…> в задачу <���…> правительства не входит ломать голову <���…> над методами производства <���…> Либо сегодня у нас есть частная промышленность, и в таком случае именно она должна размышлять о методах производства, либо мы считаем, что определять средства производства – задача правительства, и в таком случае у нас отпадает нужда в частной промышленности.

Не дело государства – встревать в конфликты между частными производителями, как поступил несколькими месяцами ранее Шахт, поддержав Vestag в его противостоянии с Кепплером из-за германской железной руды.

Задача Министерства экономики заключается всего лишь в том, чтобы устанавливать цели для национальной экономики, а частная промышленность должна осуществлять их. <���…> германская промышленность либо осознает новые экономические цели, либо выявит свою неспособность выжить в современную эпоху, когда советское государство принимает гигантские планы. Но в таком случае на дно пойдет не Германия, а в крайнем случае несколько промышленников.

Угрозы Гитлера по традиции достигают максимального накала в последней части меморандума, где речь идет об уклонении бизнеса от валютного контроля. В полном соответствии с курсом Геринга и Гейдриха на реквизиции Гитлер нападает на тех, кто укрывает ценные иностранные активы:

За этим в некоторых случаях скрывается презренное желание на всякий случай иметь в своем распоряжении определенные зарубежные ресурсы, которые таким образом оказываются недоступны отечественной экономике. Я рассматриваю это как целенаправленный саботаж <���…> обороны Рейха и потому считаю необходимым, чтобы рейхстаг принял два следующих закона:

1. Закон, предусматривающий смертную казнь за экономический саботаж, и

2. Закон, возлагающий на все еврейство ответственность за весь ущерб, причиненный германской экономике отдельными представителями этого сообщества преступников…

Помимо этих конкретных целей, Гитлер призывал принять «многолетний план» с целью решения различных очерченных им задач. За этим скрывался политический момент. Лишь после того, как национал-социалистическое государство продемонстрирует такой безжалостный стиль руководства, которого требует ситуация, оно будет вправе просить от германского народа тех жертв, в которых вполне может возникнуть нужда. В частности, Гитлер, по-видимому, имел в виду мрачные летние предсказания, из которых следовало, что острая нехватка иностранной валюты может вызвать необходимость в нормировании одежды и животных жиров. Подобное бремя было бы терпимым лишь в том случае, если бы германский народ знал, что партия осуществляет уверенное руководство страной. Поэтому меморандум Гитлера завершался постановкой двойной задачи перед составителями нового экономического плана: