Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Пока не могу поверить собственным глазам, — не знал, с чего начать, Вадис.

— Александр Анатольевич, ты что меня, как барышню, обхаживаешь? Говори по делу!

— Если коротко, то наши разведчики захватили утром фашистский самолет с курьером из Берлина. К сожалению, взять живьем никого не удалось. Но зато сохранилась карта из Генштаба…

— Какая карта? Что на ней? — торопил Абакумов.

— Подпись на ней вроде самого Гитлера…

— Да хрен с ним, с твоим Гитлером! Потом с этим фруктом разберемся! Что на карте?

— План наступления на Москву! Называется… — От волнения у Вадиса сбилось дыхание.

Это невероятное сообщение, похоже, и в далекой Москве произвело эффект разорвавшейся бомбы. Из трубки какое-то время доносилось лишь тяжелое, прерывистое дыхание. Железная выдержка изменила даже Абакумову.

— Слушай, ты там ничего не напутал?! — подозрительно спросил он.

— Виктор Семенович, как можно! Карта передо мной лежит. План называется «Кремль»!

— Как?

— «Кремль»!

— Может, «липа»?

— Не похоже, по нашему фронту кое-что подтверждается.

— Значит, говоришь, «Кремль»? — переспросил Абакумов и надолго задумался.

Вадис терпеливо ждал, так как прекрасно понимал цену подобной информации. На весах войны она многого стоила. Сталин редко прощал ошибки, и даже растущая симпатия вождя к молодому и энергичному начальнику военной контрразведки не гарантировала тому жизни. В спину новому фавориту жарко дышали непотопляемый Лаврентий Берия и нарком госбезопасности Всеволод Меркулов. Одному тягаться против этой пока всесильной двойки было крайне опасно и рискованно. Поэтому Абакумов решил не торопиться и действовать наверняка.

Его распоряжения, как всегда, были лаконичны и конкретны:

— Значит, так, Александр Анатольевич, слушай меня внимательно. Первое, о карте не должна знать ни одна душа.

— Есть! Я даже не стал отправлять шифровки, — поспешил заверить Вадис.

— И правильно сделал! Теперь второе. Немедленно свяжись с командующим, придумай убедительное объяснение и возьми у него самолет, чтобы переправить документ. Курьер и охрана только твои. Ты понял — только твои! — с акцентом на слове «твои» повторил Абакумов.

— Так точно!

— И последнее, кто видел карту?

Вадис напрягся.

— Кто?!

— Я…

— С тобой и так ясно! — торопил Абакумов.

— Майор Ковальцов, мой работник… командир полка… его начальник штаба и, может, еще…

Адмирал В. Канарис на торжественном ужине после удачно завершенной операции. За столом слева направо: оберст ВВС Эберт, шеф Абвера адмирал Канарис, группенфюрер СС Гейдрих, генерал-майор Карман, группенфюрер фон Эберштайн, генерал-лейтенант Либман, оберст ВВС Виннингер.

— Короче, — перебил Абакумов, — установи всех, кто слышал о плане или видел карту, и чтоб к утру они как мыши сидели у тебя в управлении. Потом переправишь их ко мне в Москву. Предупреди, если проболтаются, то башку в момент потеряют. Ты меня понял?

— Так точно!

— И еще одно, немедленно возьми в разработку все их связи, чтобы не допустить никакой утечки. Утром жду подробного доклада!

В телефонной трубке раздался треск, сменившийся монотонным журчанием. Вадис смахнул со лба пот и принялся торопливо складывать карту.

СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Только лично адмиралу Канарису

Операция «Гонец» прошла успешно. Пакет с известным Вам письмом доставлен на место. Все гонцы хранят молчание.

Начальник «Абверкоманды 303»

подполковник Гутерер

г. Смоленск

Отправлено: 17.25, время берлинское

Дубовый паркет слегка поскрипывал под сапогами Сталина, сказывалась весна, и даже «вечное дерево» в эту пору «погуливало». Вождь остановился у окна и надолго задумался. Устремив взгляд в прозрачную синеву майского неба, он не замечал бродивших у летней беседки Меркулова, Абакумова и Судоплатова.

Всесильный нарком государственной безопасности, начальник недавно созданной военной контрразведки СМЕРШ и руководитель Четвертого разведывательно-диверсионного управлении НКВД наверняка догадывались, почему вождь так срочно вызвал их на Ближнюю дачу в Кунцево. Многолетний опыт работы в спецслужбах и личных встреч с вождем подсказывал им — Сталин стоит перед новым, важным для него выбором. Выбором, который должен был определить не только дальнейший ход войны, но и судьбу каждого их них.