Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Пахомов, а ну давай вытряхивай!

— Один момент, товарищ старший лейтенант, — ответил тот, сбросил с себя плащ-накидку и вместе с приятелем принялся выкладывать все, что они нашли в салоне и карманах убитых гитлеровцев.

Тем временем радист развернул под сосной рацию, натренированным движением забросил антенну на ветку и связался с полком. Не прошло и получаса, как раздался гул автомобильных моторов и на поляну выскочил взъерошенный начальник штаба полка Васечка в сопровождении майора Ковальцова из отдела военной контрразведки СМЕРШ. Старший лейтенант-пехотинец притушил трофейную сигарету и направился им навстречу, а бойцы построились в неровную шеренгу. Васечка бросил короткий взгляд на уложенные под крылом самолета тела и строго спросил:

— Какие потери, Сазонов?

— Наших девять.

— Сколько фрицев?

— Пока пять.

— Плохо воюешь, Сазонов.

— Они тоже, мать их, не лыком шиты, товарищ подполковник!

— Ладно, не лезь в бутылку, — проворчал Васечка.

— «Языка» хоть одного взяли? — поинтересовался Ковальцов.

— Пока нет! Но мои хлопцы вокруг шарят, может, какую подлюку и отловят. Вот гады! До последнего патрона отбивались! — с ожесточением произнес Сазонов.

— Александр Иванович, с «языком» мы всегда успеем! — перебил Ковальцова начальник штаба. — Давай сначала с живыми и мертвыми разберемся. Раненые у тебя где, Сазонов?

— К дороге выносят, товарищ подполковник.

— Сколько?

— Четверых задело и еще одного тяжело.

— Немедленно всех в госпиталь!

— Есть! — козырнул Сазонов и отправился выполнять команду.

Васечка проводил его строгим взглядом, затем покосился на переминающихся в стороне бойцов, но ничего не сказал и обошел вокруг самолета. Затем он присоединился к Ковальцову, разглядывавшему тела убитых фашистов.

— Похоже, крупные птицы были, одно офицерье, — предположил подполковник.

— Не воробьи уж точно, жаль, что теперь запеть не смогут, — с сожалением протянул Ковальцов, склонился над горкой лежавших на плащ-накидке документов и принялся перебирать их.

Спецпропуска, удостоверения, полетная карта, фотографии, на которых еще недавно живые их хозяева счастливо улыбались в кругу своих близких и друзей. Обычный, за исключением полетной карты, набор не представлял особого интереса для военной контрразведки.

— Товарищ майор, в этом фашистском дерьме не стоит копаться — там один хлам! Мои хлопцы кое-что интереснее нашли! — На поляне снова зазвучал довольный голос Сазонова.

Ковальцов метнул в его сторону колючий взгляд и сухо произнес:

— Смотри мне, старлей, договоришься.

— Ох, товарищ майор, чего с нас, с пехоты-то, взять. Свои два метра у нас всегда…

— Ну, хватит зубы скалить, показывай, что там у тебя, — нахмурив брови, потребовал Васечка.

Сазонов обернулся к своим бойцам и весело крикнул:

— Пахомов, тащи сюда своего «крокодила», пока майор добрый.

Ковальцов заиграл желваками, но на этот раз промолчал. Начальник штаба, сделав кривую гримасу, исподтишка показал Сазонову кулак, но тот как ни в чем не бывало снова гаркнул:

— Пахомов, ты где?

— Здесь я, товарищ старший лейтенант, стерегу его, как Кощей Бабу-ягу, — откликнулся сержант.

Кусты затрещали, и на поляну вышел раскрасневшийся сержант. Вслед за ним четверо бойцов вынесли тело убитого гитлеровского майора. В руках Пахомова поблескивал на солнце портфель из настоящей крокодиловой кожи — заветная мечта всех довоенных советских бюрократов. Старшие офицеры невольно подались вперед. Пахомов эдаким чертом услужливо подлетел к ним. Среди бойцов пронесся смешок. Васечка сердито цыкнул, схватил портфель, недоверчиво повертел в руках и передал Ковальцову. Контрразведчик внимательно, будто мину, осмотрел его со всех сторон, потрогал за расстегнутые замки и с подозрением покосился на бойцов:

— Ну, пехота, уже успели пошарить!

— Да вы что, товарищ майор?! На кой черт он сдался! — разыгрывал из себя невинного Пахомов. — Шнапса в нем нет, а ихние фрицевские бумажки нам и даром не нужны. Ими даже одно место не подотрешь — себе дороже выйдет: потом в Особый отдел до смерти затаскают.

— А ну, прикуси язык, а то точно накликаешь! — рыкнул на него Ковальцов, запустил руку в портфель и вытащил пакет из плотной непромокаемой бумаги.

— Ого! Вот это улов! — не смог скрыть своего изумления Васечка.

— Похоже, что так! — согласился с ним майор, и его пальцы осторожно коснулись массивных сургучных печатей и толстой шелковой нити, прошивавшей пакет. Он беззвучно шевелил губами, пытаясь прочесть надписи, но безуспешно. Однако вид пакета говорил сам за себя — в их руки попало что-то важное.