Иосиф Линдер - Загадка для Гиммлера. Офицеры СМЕРШ в Абвере и СД

— Владимир Яковлевич, я тебе не китайский мандарин, чтобы…

— Может, двадцать седьмое января? — не выдержал Коломиец и тут же смешался под сердитым взглядом своего начальника.

— Правильно мыслишь! — подбодрил Барышников. — Что еще на ум приходит?

— Товарищ подполковник, так в тех самых числах абверовцы дали деру из Краснодара! — осенило капитана.

— Молодец! — воскликнул Барышников и повел пальцем по стрелке к букве «К».

— К… Краснодар? Нет! Наверное, Киевская, — строил предположения Коломиец.

— Хорошо соображаешь! Уже теплее! Теперь все вспоминаем — какие под немцами остались станицы?

— Стоп! Это Крымская! Точно — Крымская! Их штаб сейчас находится в Крымской! — первым сообразил Иванов и в подтверждение своей версии стал приводить аргументы: — Надежно прикрыта Голубой линией — Леселидзе с Брежневым об нее шестой месяц зубы ломают. Но самое главное, от Крымской рукой подать к портам в Геленджике и Туапсе.

— Вот вам и китайская грамота, теперь все сходится! Гесс или кто там еще засел со своим выводком в этой самой Крымской! — подвел итог Барышников.

— Ну, ты и голова, Владимир Яковлевич! — не смог скрыть своего восхищения Иванов и, хитровато сощурив глаза, спросил: — Тогда, наверное, скажешь, что или кто стоит за буквой «Г»?

Барышников загадочно улыбнулся и уклончиво ответил:

— Помилуй меня, Андрей Иванович, я тебе не Вольф Мессинг, чтобы через стенку видеть, едем в отдел — там и поговорим.

— Что, так сразу и нельзя?! — не отставал тот.

— А сто грамм нальешь?

— О чем речь! За победу хоть резервную канистру раскупорю! Для хорошего человека ничего не жалко! — Иванов рассмеялся и, обернувшись к Коломийцу, распорядился: — Павел, оставайся на месте и еще раз проверь все как следует! Мы с Владимиром Яковлевичем заедем в отдел, посмотрим, как там наши обустраиваются, и сразу на аэродром.

— Есть, товарищ майор! — козырнул Коломиец и возвратился к солдатам.

Иванов и Барышников сели в машину и поехали в отдел военной контрразведки. За те несколько часов, пока они отсутствовали, бойцы и офицеры успели навести мало-мальский порядок в помещениях. Из еще не застекленных окон первого этажа доносился здоровый молодой смех. Планировалось, что там будут временные казармы. На втором этаже сотрудники секретариата и шифровальщики под руководством коменданта перегораживали решетками коридор, а следователи и оперативные работники устанавливали в кабинетах сейфы с секретными документами. Во дворе под охраной автоматчиков жались в кучку захваченные пленные гитлеровцы и с десяток местных полицейских. Отдельно от них понуро стояли дезертиры, членовредители и паникеры — таких тоже на фронте хватало. «Большое сито» военной контрразведки безжалостно отсеивало правых от виноватых, чтобы потом на суровых весах войны отмерить каждому свою долю.

Дежурный по отделу, издалека увидев машину, выскочил во двор и доложил об обстановке. Иванов, не дослушав рапорт до конца, на ходу дал указания и вместе с Барышниковым пошел по кабинетам. В одних уже полным ходом шли допросы задержанных, в других только-только успели разложить по сейфам пухлые тома, а в третьих связисты устанавливали и проверяли связь. Привычные к походной жизни контрразведчики успели наладить не только работу, но и армейский быт. На табуретках и тумбочках степенно попыхивали самовары или посвистывали закопченные чайники. В укромных местах лежал наготове дежурный фронтовой набор — фляжка со спиртом, кусок сала и буханка хлеба.

Пройдясь по коридорам, Иванов пригласил Барышникова в свой кабинет. Комендант отдела вместе с поваром успели на скорую руку приготовить обед. На сковороде шкворчала пересыпанная луком и чесноком яичница на сале. В тарелках дымилась только что снятая с огня мамалыга с запеченным в нее сулугуни. Посредине стола сиял надраенными боками пузатый самовар. В воздухе аппетитно пахло свежеиспеченным хлебом.

Широким жестом пригласив Барышникова к столу, Иванов кивнул коменданту. Тот, как фокусник, вытащил из кармана бутылку водки, наполнил до краев рюмки и только после этого вместе с поваром покинул кабинет. Барышников первым предложил тост за освобождение Краснодара. Они выпили и навалились на еду. Когда первое чувство голода поутихло, Иванов не удержался от вопроса, не дававшего ему покоя с того самого момента, как только они покинули бывший штаб «Абвергруппы 102».

— Владимир Яковлевич, ты мне все-таки скажи, а что означает буква «Г» в том ребусе на стене?