Михаил Журавлев - Одержимые войной. Доля

Потом там случился пожар, и погорельцев опять перебросили. Как было объявлено, временно. Пока не восстановят дотла сгоревшую «зону». Грязные полуразвалившиеся бараки, доставшиеся в наследство от сталинских времён, несли на себе неизгладимую печать ГУЛАГа, и, похоже, тюремное начальство было родом из тех же времён. Крайняя жестокость в обращении с отбывающими свой срок, скудное питание, ужасающая антисанитария сделали своё дело, и вскоре после прибытия «новичков» в лагере разразился бунт. Его зачинщиками оказались именно они. Прибывшие для усмирения мятежа спецподразделения МВД подавили восстание. Были жертвы. Всего через день после разгрома началось разбирательство. Понаехавшие многозвёздные «краснопёрые» были настроены решительно. Страну лихорадило, и, очевидно, сверху была дана команда всех зачинщиков наказать по максимальной строгости. Поскольку Меченый оказался среди них, за что уже поплатился побоями от соседей по бараку, ему выпал новый срок и новый этап. Однако несколько поднаторевший в собственной юридической защите осуждённый Попов грамотно и своевременно настрочил и смог переправить на волю жалобу с требованием нового рассмотрения дела, и через месяц был возвращён на прежнюю «зону», к чему именно сам и не стремился. Но логика в этом была. Иезуитская логика: ты, мол, против приговора, так получи обратно «сталинскую колонию»! Разбирательство по новой признало его виновным, но срок скостили до полутора лет. Вдобавок, оставили на месте. Он уже приготовился досиживать, наконец, «до звонка» без новых приключений и перемещений, как внезапно был вызван в оперчасть.

За столом, до такой степени внушительным, что казалось, будто кроме него в кабинете ничего нет, хотя там были ещё три стула, книжная полка и вентилятор на длинной ноге, восседал не менее габаритный мужчина. Гладко зачёсанные на затылок вполне ещё густые седые волосы с желтизной скорее выдавали человека гражданского, но на могучих плечах красовались погоны полковника, а по петлицам кителя на спинке стула Роман не смог определить рода службы.

– Заходите, Роман Сергеич, – неожиданно мягким баритоном встретил вошедшего полковник, – присаживайтесь. Нам надо с вами поговорить об очень важных делах. Меня зовут Валентин Давыдович. Фамилия Целебровский. Можете обращаться как по имени-отчеству, так и по званию, а можно и «господин Целебровский». Всё равно, как.

– Чем обязан? – буркнул Меченый непривычную для себя фразу, оставаясь в недоумении, зачем понадобился этому холёному верзиле в высоком звании неизвестно какой службы. Однако на предложенное место сел, не дожидаясь, пока конвойный закроет за ним дверь.

– Я не отниму много вашего драгоценного времени, – саркастически поддел полковник. – У меня для вас предложение, от которого вы не можете отказаться.

– Замочить вора в законе? – осклабился Меченый.

– Не дерзите, Роман Сергеич, – мягко осадил его полковник. – Вам, насколько мне известно, сидеть ещё два года?.. Если, конечно, опять не схлопочете… Так вот, я предлагаю вам немедленное освобождение.

– За боевые заслуги, что ли? – со злобной недоверчивостью в голосе переспросил Меченый и тут же добавил:

– Вот, что, господин полковник, мне на эту вашу туфту глубоко нахезать! Стучать ни на кого не буду, мочить тоже. За базар отвечаю. Ясно?

– Молодец. Правильно отвечаете. Но о таких глупостях моё ведомство никогда не просит. Своих штатных головорезов и внештатных стукачей – как грязи.

– А разве оно о чём-нибудь вообще просит?

– Опять молодец, Роман Сергеич, – дружелюбно скривился в улыбке Целебровский. – Но согласитесь, до чего же приятно всё облекать в форму ненавязчивой просьбы! Мы с вами поступим так. Я начну кое-что рассказывать, а вы остановите, когда будете готовы, не перебивая, выслушать моё предложение. Согласны?

– Девка, что ли? Согласна – не согласна… – недовольно пробурчал Роман, но полковник, не слушая его, начал:

– Итак. Вы служили в Кандагаре, неоднократно принимали участие в боевых операциях, за что были представлены к правительственной награде командиром и получили бы, если бы не попали бы под суд военного трибунала в 1984 году. Тогда вы схлопотали семь лет за неуставные отношения. Но до этого на протяжении года вы регулярно помогали старшему сержанту Костенчуку в проведении контрабандных операций, в том числе, по переправке наркотиков. Однако пойманы не были ни разу.

– Чушь собачья! Бездоказательные провокации!