Антал Погони - Двое из многих

Игнатов смущенно улыбнулся и сказал:

— Ты, конечно, прав: убитых всегда бывает жаль. А ты не читал записей, которые вел для себя господин лейтенант Лев Александрович Долгопятов? Если хочешь, я тебе прочту кое-что…

Комиссар вынул из кармана небольшую записную книжку в кожаном переплете.

— Вот послушай, что этот офицер-белопогонник пишет о революции, которую совершили русские рабочие и крестьяне: «В России к власти сейчас пришли большевики, которые до самого последнего времени жили в ссылках. Ленин и его сторонники захватили власть, имея свой военный план. Однако, кроме них, никто не имеет никакого представления об их учении. Народ интересует не учение, а земля, мир и свобода. Об этом он мечтал веками. Они натравили народ на господствующий класс, который веками был опорой Святой Руси…»

Тамаш внимательно слушал Игнатова, который старался читать медленно и внятно.

— По его словам выходит, что народ ни на что не способен. Только на пустое кровопролитие. Вот послушай, что он дальше пишет: «В Екатеринбурге военный трибунал за контрреволюционную деятельность приговорил к смерти трех офицеров царской армии. Я решил заступиться за них, хотя такое заступничество могло грозить мне самому арестом. К счастью, председатель трибунала, простой тульский рабочий, оказался таким болваном, что даже не арестовал меня. Я подошел к нему и с возмущением сказал: «Сейчас вы постановили казнить трех невинных людей, которые, служа в армии, лишь выполняли свой долг. Подобным образом поступают только каннибалы! Вы жаждете человеческой крови! Выходит, вы тоже варвар!..» Болван оказался настолько глуп, что освободил всех троих офицеров…»

— Мерзавец! — выругался Тамаш.

— Вот послушай дальше. Ты ведь тоже крестьянин. Сейчас ты узнаешь, что этот офицерик, которого ты уложил метким выстрелом, пишет о русских мужиках. Вот послушай: «Они похожи на грудных младенцев с бородами. Цивилизация, кажется, нисколько не коснулась их…»

— Вот оно как! — засмеялся Тамаш.

— Есть у него и меткие замечания, — продолжал комиссар. — Вот. «К сожалению, раздел земельных поместий в России был произведен несправедливо. Земельные владения дома Романовых смело можно было считать самыми огромными в мире. А земли, находившиеся во владении бывшего председателя Государственной думы господина Родзянко, были так велики, что на них свободно разместилось бы такое государство, как Дания… К сожалению, русские, как известно, весьма плодовиты…»

— Это как же надо понимать? — спросил Тамаш.

— Вероятно, так: сам народ виноват в том, что в стране не всем хватает земли. Мол, если б простые люди не так быстро размножались, то и им бы досталось земли… Вот что он пишет: «Война тем и хороша, что она очищает народ. Война для народа — прямо-таки божье благословение, но только народ по своей глупости не в состоянии понять этого…» Видишь, до чего додумался этот «философ»? А ты его еще жалеешь! Это типичный представитель класса господ. Сама фамилия это подтверждает. Долгопятов — старинная дворянская фамилия… Можешь мне поверить. Мне и самому не по душе кровопролитие, которое сейчас у нас происходит. Убийство человека — само по себе преступление. А ведь бог, если в него кто верит, благословляет убийства. Иегова, по сути дела, благословил братоубийцу Каина. А посмотри на иконы святых. Ведь в руках большинства из них меч! Да и сам-то меч имеет форму креста! Однако когда мы начинаем уничтожать тиранов и эксплуататоров, весь мир господ моментально обрушивается на нас, обвиняя в жестокости и тому подобном. По их мнению, мы, представители пролетариата, не имеем права защищать свои интересы. Для господ жизнь рабочего человека ничего не стоит!..

— В этом я уже убедился на собственном опыте… Знаете, товарищ Игнатов, я никогда не забуду одного такого палача по фамилии Драгунов… Я согласен с вами относительно того, что вы здесь говорили об убитом мною офицере, но мне было бы приятнее, если б на его месте оказался Драгунов.

К вечеру в здание управы привели еще шестерых контрреволюционеров. Две комнаты были до отказа забиты арестованными. Тамашу выдали обмундирование одного из убитых белогвардейцев. Свою одежду он отдал дяде Грише с просьбой передать ее при случае Зайцеву.

К вечеру в селе установилась тишина. Жители принесли красноармейцам хлеба, вареных яиц, копченой рыбы, домашней бражки. Трапезу устроили в большой комнате в здании управы. Накормили досыта и нищего дядю Гришу. Затем постелили на полу солому и легли отдыхать.