Николай Колбасов - Штрафники. Люди в кирасах

С северной стороны, откуда он только что прибежал, уже слышались оглушительные взрывы авиабомб. Оглянувшись, Николай увидел десятка полтора наших пикировщиков, повисших над крутым изгибом узкоколейки. Видимо, там скапливалась отступавшая по коридору техника и живая сила противника. В расположенной на юге-востоке березовой роще все еще рвались снаряды дивизионной артиллерии. Оттуда доносились истошное ржанье лошадей и гул моторов.

— Что тут у вас? — спросил запыхавшийся Колобов у Фитюлина, который отчитывал за что-то молодого бойца.

— Сейчас уже все нормально, товарищ лейтенант, отбились, Сашка-артиллерист нам крепко помог со своей батареей. Один танк только и прорвался, а этот вот «герой» ему три бутылки под нос сунул, чтобы дорогу подсветить.

— Так не знал же я, товарищ сержант, вот и получилось… — виновато оправдывался очень молодой парнишка, посматривая на нишу, где синели еще две бутылки с зажигательной смесью.

— «Не знал…» Чему же тебя в школе учили? — пренебрежительно сплюнул Славка. — Разве танк такой поллитрой в лоб возьмешь? Тут ждать надо, пока он тебе репицу свою подставит. Мотор там у него.

— Танки-и! Товарищ сержант, опять фрицы из хвойника вылезли! — донесся чей-то напряженный крик.

Колобов, прижав к глазам бинокль, отчетливо увидел выползавшие из молодого сосняка немецкие танки с сидевшими на броне автоматчиками. Чуть позже неторопливо выкатились три штурмовых орудия. Выбрав удобную позицию, они остановились и тут же открыли прицельный огонь по траншее и доту. Пулеметы, прижимавшие залегших на снегу немцев, замолчали.

— Анисимов, живо к корректировщику. Пусть что хочет делает, но заставит замолчать самоходки! Фитюлин, бегом к доту, выясни, что там стряслось с пулеметами? Я пока тут без тебя управлюсь. И пошли кого-нибудь к минометчикам. Почему молчат? — распорядился Колобов.

На этот раз им с трудом удалось сбить с брони немецких автоматчиков и сдерживать их тремя ручными пулеметами. Танки, не снижая скорости, продолжали движение на позиции. Стрелял почему-то лишь один, крайний, на стыке между взводами Фитюлина и Козлова. Николай приказал бойцам приготовить гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Сам же расположился примерно в центре занимаемой взводом позиции, метрах в пятнадцати от бронебойщика Ромы Смешилина.

Замолкший дот не подавал признаков жизни, и командира роты все сильнее охватывало беспокойство: не могли же в самом деле одновременно выйти из строя три крупнокалиберных пулемета. А без них, Николай отчетливо это сознавал, им вряд ли удастся удержаться на этой позиции.

Гулко ударила бронебойка Смешилина, и шедший впереди других танк, резко крутанувшись на месте, остановился. «Молодец, Рома!» — подумал Николай, заметив боковым зрением, как тот с помощью второго номера быстро перезарядил ружье. И тут же под длинным стволом ПТР блеснула вспышка, что-то тяжело и медленно перелетело через траншею, упав в снег. Подбежавший Колобов увидел на дне стрелковой ячейки распростертое тело заряжающего и совершенно спокойное лицо Ромы, глядевшее на него… из раскрытой коробки с патронами.

Сжав зубы, Николай с трудом заставил себя перевести взгляд с головы Смешилина на приближающийся танк. Машинально передвинув за спину висевший на груди автомат, снял с пояса противотанковую гранату, положил ее перед собой на бруствер. В полуобвалившейся нише ячейки он заметил высовывающееся из земли горлышко бутылки с зажигательной смесью. Наклонившись за ней, зачем-то вытер испачканные глиной сапоги, потом взял бутылку и выпрямился. До танка оставалось десятка два метров. Он отчетливо видел крутой скос его вымазанного грязно-белой краской бронированного лба и лившиеся блестящими ручьями отполированные траки гусениц. Расчетливым движением отклонился немного в сторону от наползающей на него стальной громадины и кинул бутылку. Она перелетела сверкнувшим комком через башню танка, исчезла за ней.

«Промахнулся?» — обожгла мысль и он, нисколько не опасаясь вдавившихся в бруствер гусениц, кинулся было за оставленной гранатой, но тут же заметил зубчатый столб голубого огня и лаково-смоляной дым, взметнувшийся за куполом башни.

Оставив гранату, Николай отскочил за ближайший поворот траншеи и таким же расчетливым движением перекинул со спины на руку автомат. В то же мгновение он увидел, как на плоской крыше танковой башни откинулся люк и настороженно выглянула голова в черном шлеме. Колобов выждал, когда немец высунулся из люка до пояса, и срезал его короткой очередью. Танкист, вскинув руки, словно стараясь удержаться за что-то, скрылся в люке. Больше оттуда никто не вылезал.