Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

– Своих предупредил, что ко мне зайдешь?

– Жене звонил. Сказал, что у тебя поужинаю. Могу и ночевать остаться.

– Что, опять поссорились?

– Есть немного. Как говорится, небольшие семейные маневры… Она мне вчера заявила – или работу бросай, или давай разводиться. Домой-то я только ночевать хожу, а работы не убывает. Да что я тебе исповедуюсь, сам ведь знаешь! Давай повторим…

Они выпили, поковыряли вилками закуску.

– Ну ты, наверное, ко мне не плакаться пришел?

– Нет, конечно. Есть один разговор…

– Так давай, разговаривай.

– Я, Дима, не зря этих «портовиков» задел. Мне с тобой посоветоваться надо. Они ведь именно у вас в судах слабину нашли. И знаешь где? В сроках прохождения в судах дел. Вот какой срок вам УПК на рассмотрение дела дает?

– Двадцать восемь дней, а что?

– Давай, Дима, подробней, как это на практике выглядит.

– На практике выглядит так. Двадцать восемь дней – это срок крайний. Четырнадцать дней дается судье на изучение дела. Потом в последующие четырнадцать дней надо дело рассмотреть в судебном заседании. Я говорю, что это крайние сроки. Дело можно и раньше рассмотреть, главное – вовремя обвиниловку [26] вручить. Это значит, не позже чем за трое суток до дня рассмотрения дела в суде. Обычно дела назначаются к слушанию ближе к крайним срокам. Дел-то полно… Одних гражданских дел прорва. Только я что-то не пойму, при чем тут сроки рассмотрения дел и «портовики».

– Сейчас объясню… Это, в общем, довольно просто. У этих «портовиков» связи огромные, я думаю, есть и в следственном аппарате, может, и у вас…

Берг протестующе замахал руками. Сухов жестом остановил его:

– Не будем спорить. Это предположение, хотя и не лишено оснований. Ну вот смотри, какая картина получается. Поступает к тебе дело, ты его начинаешь изучать, а пока ты изучаешь, «портовикам» становится известно, где дело, у какого судьи, когда его слушать собираются.

– Ну и что? – удивился Берг.

– А то, что «портовикам» становится очень хорошо известно, на каких доказательствах основано постановление о предъявлении обвинения и вообще все обвинительное заключение. Мы обвиняемого в СИЗО [27] держим, а он, паразит, с волей контакт имеет, да и адвокат подключается после предъявления обвинения. В общем, пока ты дело готовишь, «портовики» тоже готовятся.

– А что они сделать могут, если дело чистое и доказательства надежные?

– А что у нас основным доказательством идет? Свидетель. А много ли ты уголовных дел за дачу ложных показаний в суде возбудил?

Берг начал уже кое-что понимать.

– Не помню. Лет пять назад, кажется, одно возбудил.

– Вот в этом-то вся и штука. «Портовики» ложными показаниями, данными в суде, и пользуются. Ложных свидетелей они просто покупают. Деньги у них есть, и суммы они могут предложить немалые, а риск относительно небольшой. Сколько там могут дать за ложные показания, не связанные с оговором другого лица? Кажется, год?

Берг молча кивнул головой.

– Ну вот, а если за этот риск отвалить приличную сумму? Скажем, две-три тысячи, ведь найдутся мерзавцы. И обставить это можно так, что свидетель всегда обратный ход дать может. Скажем, добросовестное заблуждение. Забыл. Пьян был, наконец! А бьются они и деньги тратят, думаешь, из любви к тому, кто на скамью подсудимых попал? Нет, Дима, исключительно для того, чтобы нас всех убедить в том, чтобы с ними не связывались, все равно «овчинка выделки не стоит». Если кто из «портовиков» и попадается, то легким испугом отделывается. Это, к сожалению, пока факт, а факт этот «портовики» рекламируют и, я думаю, не безуспешно.

Сухов замолчал и снова закурил. Берг ждал продолжения.

– То, что я тебе предложу, Дима, не противозаконно. Я долго это обдумывал, весь УПК перерыл. Претензий к тебе как к судье не будет. Единственный прокол – то, что мы с тобой знакомы, но ведь ты и так в той или иной мере почти со всем следственным аппаратом знаком. Это ведь не мешает принимать к производству дела. Ведь не мешает, а, Дима?

Берг ответил не сразу, он уже понял, что задумал Сухов.

– Знаешь, Николай, кроме норм УПК существует еще и судебная этика. Мы с тобой сейчас вроде заговорщиков. Я думаю, нельзя незаконными методами с нарушителями закона бороться.

Сухов почти прокричал:

– Я тебе уже сколько раз говорил, ничего незаконного я тебе не предложу, не будь ты чистоплюем! Сначала выслушай, а потом приговор выноси, – он немного успокоился. – Я дело одно закончил, обвиняемый, некий Кузнецов, один из главарей этой мафии. Я повторяю, именно мафии, давай уж честно все своими именами называть. Так вот, мне кое-кто уже намекнул, чтобы я не слишком старался, все равно дело по обычному сценарию пойдет. Я дело закончу, его в суд пошлют, а суд мне его на доследование вернет. Но тут, Дима, одно очень интересное обстоятельство появилось. «Портовики», в частности, занимаются сбытом контрабандного товара. Связи у них с контрабандистами широкие. Те им оптом товар сдают, навар меньше, но никакой возни с реализацией нет. «Портовики» этот товар сбывают по своим каналам и с солидной выгодой Так вот, двое морячков крупную партию контрабанды решили сами реализовать, минуя «портовиков» Те взбеленились. В общем, произошла стычка. Кузнецов одного саданул ножом. Как я понял, на испуг брал, но ранение потерпевший серьезное получил, еле откачали. Приятель потерпевшего «скорую» вызвал, а сам к нам бегом, сдаваться. Думал, что и его прикончат. В общем, по контрабанде явку с повинной написал и про Кузнецова дал показания. Но что интересно, сам напросился, чтобы меру пресечения ему применили в виде содержания под стражей. От «портовиков» в СИЗО спрятался. Ну, мы эту просьбу выполнили, – Сухов усмехнулся. – Свидетель и раненый по статье семьдесят восьмой [28] задержаны, а Кузнецов – по сто восьмой [29] в СИЗО попал. Представляешь, Дима, Кузнецов со свидетелем в СИЗО содержатся, а тот, кто ножа получил, сейчас в МОБе [30] лечится. С волей у них связи не были, лично сам за этим следил. Кузнецов в панике. Я ему кроме сто восьмой еще сто сорок шестую припаял, разбойное нападение. Хоть и у контрабандистов, но все-таки имущество отбирал с ножом в руках. Дима, ведь свидетели против Кузнецова насмерть стоять будут и купить их нельзя, оба под стражей! Контрабанду я в отдельное производство выделил. Меня сейчас исключительно один Кузнецов интересует. Если его при таких идеальных условиях не посадить, то уже, наверное, никого из «портовиков» не зацепишь. Я ведь что предлагаю, Дима! Кузнецов уже был судим, только легко отделался, а тут уж, кроме лишения свободы, ему ничего не светит. Надо, Дима, только дело в предельно короткий срок рассмотреть, скажем, дней за пять после принятия к производству.