Сергей Барабаш - Степень риска (сборник)

В кабинете председателя, за длинным столом-приставкой сидел сам хозяин кабинета, а напротив – консультант областного отдела юстиции. Появление в суде работников отдела почти всегда было связано с неприятностями, и Берг сразу насторожился.

– Вызывали, Владимир Иванович? – с порога обратился он к председателю.

– Вызывал, Дмитрий Сергеевич. Проходите, садитесь.

Председатель был явно чем-то смущен и заговорил после длинной паузы, стараясь не встречаться глазами с глазами Берга.

– Дмитрий Сергеевич, мы тут подумали, – он кивнул, в сторону консультанта, – подумали и решили, что вам нужна наша помощь, а вернее, наш дружеский совет. Только я прошу вас не перебивать, даже если вам что-то не понравится. Сначала послушайте меня, а потом мы вас послушаем. Так вот, в районе вы человек известный. За столько лет работы судьей вас полгорода в лицо знает. Только вот вы не учитываете своего положения и в последнее время ведете себя в высшей степени легкомысленно Ваш секретарь, Инга Каспарова, конечно, девушка хорошая и работник она толковый, но уж больно она молода и, конечно, в жизни еще многого не понимает. Вы же ведете себя по отношению к ней, прямо скажу, глупо. Цветы ей недавно принесли, на обед с ней всегда вместе отправляетесь, разговоры всякие неслужебные ведете. В общем, в последнее время вы даете обильную пищу для пересудов. Ей бы парня молодого найти, а она с вас глаз не сводит. Подумайте серьезно над моими словами. Репутация судьи много значит… Надо как-то исправлять положение.

Берг понимал, что официальный тон разговора был связан только с присутствием работника отдела юстиции, который молчал, но одобрительно кивал головой. Не дожидаясь, пока консультант вмешается в монолог председателя, Берг встал и вышел из кабинета, но все же не сдержался и так хлопнул дверью, что сам невольно вздрогнул.

Не прошло и четверти часа, как председатель показался на пороге кабинета Берга. Попросив Ингу выйти, он уселся напротив Дмитрия Сергеевича. Оба молчали. Берг машинально перебирал бумаги на своем столе, а Владимир Иванович только смущенно сопел.

– Вгонишь в гроб ты своего начальника, – наконец заговорил он.

– Ничего, нового пришлют. На мою шею начальников хватит, – ответил Берг.

– А мне варягов не надо! Я хотел суд тебе передать. А ты, – председатель повысил голос, – ты хоть знаешь, что про тебя говорят, даже там? – он ткнул пальцем в воздух над своей головой. – Не знаешь или знать не хочешь? А говорят, милейший Дмитрий Сергеевич, что у тебя шашни с секретаршей. Тебе же аморалку пришьют, а меня до срока на пенсию отправят.

Берг усмехнулся.

– Надо же. А я и не знал…

– Что ты не знал?

– А не знал я, милейший Владимир Иванович, что это называется шашни.

– Тьфу! – сплюнул в негодовании председатель. – Ну, черт с тобой. Живи, как знаешь.

Инга догадывалась, что разговор председателя суда с Бергом касается ее. Она знала, что председателя не стесняет ее присутствие, когда он решает служебные вопросы. Председатель работал в суде уже четверть века и давно воспринимал судью и секретаря как одно целое, впрочем, как и все, кто хотя бы год проработал в судебных органах.

На первый взгляд, Владимир Иванович мало походил на строгого начальника: ему было уже под шестьдесят, вел он себя достаточно скромно и во внесудебной обстановке ничем не выделялся. Правда, при необходимости он мог произвести впечатление на окружающих, чаще всего это было тогда, когда он с наивной детской хитростью и внешним простодушием добивался привилегий для тех, кто ему был нужен.

Берг с председателем был в тех отношениях, которые можно было назвать приятельскими, если бы один из них не был начальником, а другой подчиненным. Определенная дистанция между ними сохранялась, но председатель заметно выделял Берга из трех других судей, работавших под его началом.

Дмитрий Сергеевич не обладал броской внешностью. Он был среднего роста и средних лет, темно-русый, с глазами зеленоватого оттенка. Он не запоминался с первого взгляда, но шло время, и Инга отметила, что люди к нему тянутся. Он был тем неофициальным лидером, какие есть практически в каждом коллективе.

После смерти жены Берг ушел в себя. Работа валилась у него из рук. Недели три Инга работала за двоих: она расталкивала дела другим судьям, принимала и назначала новые, отбивалась от посетителей. Председатель понимал состояние Берга, но был им явно недоволен.

Однажды утром Берг пришел на работу раньше Инги. Вывернув из сейфа на стол все, что там было, он до обеда перебрал все дела и был удивлен тем относительным порядком в своем делопроизводстве, которого не ожидал увидеть. Он все хмыкал, поглядывая на своего секретаря и, отложив последнее проверенное дело, куда-то ушел. Вернулся с огромным букетом цветов. Когда он протянул букет Инге, она почувствовала на глазах слезы. Трехнедельный кошмар кончился. Все входило в обычное, трудное, но уже привычное русло работы.