Владимир Першанин - Спроси пустыню…

— Нам бы нашу машину вернуть, — деликатно напомнил Петренко. — Собственность фирмы.

— Забудьте про нее, — недовольно буркнул чиновник. — Изъята как орудие преступления до конца следствия.

— Ну что ж, законы у вас суровы, остается только смириться. Мы едем в Урджар, к Довлатову?

— Вы с ума сошли! Хотите, чтобы нас всех троих прикончили? Мы возвращаемся в Чемкар. А вам надо срочно уезжать в Россию. Вы ничего больше не добьетесь, только свернете себе шею.

Петренко брезгливо тер грязное пятно на рукаве светлого итальянского плаща. После недельного пользования плащом как подстилкой на тюремных нарах его можно было смело выбрасывать.

— В столице да и в нашей провинции тоже усиливается влияние оппозиции, — продолжал чиновник. — Парламент требует от президента начать переговоры с Тан-Булаком. Президент пока не принял решения, но, видимо, переговоры состоятся.

— Понимаю, — усмехнулся Петренко, — сильный ветер с юга.

— Весьма сильный. И может превратиться в ураган. Кстати, мне было нелегко добиться вашего освобождения.

— Спасибо, — очень серьезно отозвался Петренко. — О Решеткове и Лагутине есть какая-нибудь информация?

— Они живы.

— Вы не можете, дорогой друг, сказать, где они сейчас находятся?

Петренко был сама любезность. Однако «дорогой друг» был настроен совсем по-другому. Этот далеко не молодой человек из породы крепкозадых служак с трудом, почти без посторонней помощи, добрался до верхушки провинциальной власти. Торопясь наверстать упущенное, он хватал все, что мог. Не раз попадался, но вовремя выворачивался.

Повиснув на крючке российской спецслужбы, он был вынужден оказывать помощь Петренко, но делал все возможное, чтобы эта помощь носила самый общий, ни к чему не обязывающий характер.

Освобождение двух русских из полиции уже выходило за рамки действий, очерченных им самим. Говорить что-то конкретное о местонахождении пленных летчиков он тем более не хотел.

— Полевые командиры контролируют огромную территорию, — доверительно сообщил он известную всем истину. — Они могут прятать летчиков в любой точке пустыни.

— Как бы узнать поточнее?

— Об этом вам может рассказать господин Довлатов… если захочет. Но все идет к тому, что вам надо уезжать. Я берусь доставить вас до русского пограничного поста.

Сейчас «дорогой друг» смотрел на Петренко почти ласково. Он готов пойти на любой риск, чтобы помочь им. Уезжайте и не рискуйте!

— Мы немного подождем, — коротко отозвался Петренко.

В его взгляде появилось нечто такое, из-за чего чиновник предпочел больше не спорить. Он высадил их возле отеля и молча развернул машину.

В тот же вечер Петренко куда-то отлучился, потом принес в номер дипломат и выгрузил на стол тяжелый сверток. Размотал чистую холстину и подмигнул Сергею.

Касаясь рукоятками друг друга, на столе лежали два тяжелых автоматических пистолета Стечкина с запасными обоймами. Четыре картонные коробки с патронами были завернуты отдельно.

— Пришло время вооружаться, — провозгласил он. — Система, конечно, знакома?

— Очень даже, — проверяя ход хорошо смазанного затвора, ответил Амелин.

— Кроме всякой мелочевки там имелись кольты. Но я выбрал «Стечкина». Серьезное оружие для серьезных людей. Завтра мы, возможно, кое-куда съездим и только потом покинем этот славный городишко. А сегодня предлагаю сходить в бар, вознаградить себя за отсиживание в кутузке. Насладимся наготой красавиц Розы и Иветты!

А Сергей подумал, что, кажется, начинается второе действие их затянувшегося спектакля. Насмешливый полковник из неизвестного ведомства не потащит эти железки просто так в номер. Ну что ж, тем лучше. Амелину уже порядком надоела роль статиста и сопровождающего.

В тот вечер они засиделись в баре до конца представления. Сергею показалось, что обычное ироничное спокойствие изменяет напарнику. Наверное, завтра будет действительно тяжелый день.

Они оба устали крутиться внутри замкнутого круга, по существу, ничего не добившись за три недели пребывания здесь. Гибли и калечились люди, пытавшиеся им помочь, потом их самих затолкали в каталажку, и существовала опасность, что с ними расправятся так же легко, как с Джемаль-Ходжи.

Петренко подозвал официанта.

— Роза сегодня свободна?

— Я сейчас узнаю. А ваш друг? Может быть, ему тоже подобрать подружку?

— Как хочет.

— Не надо, — поторопился вмешаться Сергей.

Ему еще никогда не приходилось иметь дело с любовью за деньги, ответ был непроизвольной реакцией на неожиданный вопрос. Потом шевельнулось сожаление. Но Петренко молчал, и Амелин не стал менять решение.