Иван ИванычЪ - А Неча Нас Родиной Пугать!!!

Возвращались в вагон через таможенный зал. На наши три кулька, именно кулька, потому что пакетов, как сейчас, в обиходе не было, таможенники даже внимания не обратили. Проверив паспорта, выпустили нас на перрон. Но обстановка в зале царила нервозная. Таможня тогда своё дело делала строго. Но нас это как-то не тронуло.

Порошил лёгкий снежок, у перрона стоял состав на вагонных табличках которого, пункт назначения был написан "не по-нашему", входы и выходы с перрона были перекрыты пограничниками..., вообщем жизнь родной страны оставалась за границей этого перрона. Было, знаете, что-то торжественное и волнительное в этом моменте.

В купе нас поджидал расстроенный подполковник. Его маленький телевизор за границу не пустили, и плюс к этому наш сосед имел весьма малопривлекательные перспективы разбора этого дела на службе. Таможня оформила изъятие "... при попытке скрытого провоза...", как было написано в документе, который нам был показан одновременно с предложением принять "антистресс". Мы, конечно, посетовали вслух, но думается мне, что искреннего сочувствия у нас этот случай не вызвал. Почему? Да потому что вёл себя наш сосед ... ну да я уже говорил.

Когда поезд проходил блокпост, пограничники, проверив наши документы, попросили всех выйти в коридор, где за нами присматривал вооруженный автоматом сержант, а двое других внимательно обследовали купе. Все двери в остальные купе при этом были закрыты. Убедившись, что мы никого не спрятали, нас впустили обратно "к столу" и дверь закрыли. По лязгу соседней, стало понятно, что процедура эта стандартная. Граница, что называется, была на замке.

И вот поезд снова тронулся. Конечно, нам было интересно, и мы прильнули к окну..., но мимо вагона проплыл забор из колючки, потом небольшой домик и ... вагон вышел из освещённой полосы. Полосатого столбика и часового пограничника я как-то не заметил. Через некоторое время вновь замелькали фонари, и мимо окон протянулся маленький домик с надписью "Чиерна над Тиссой".... Стало ясно, что мы уже "за границей".

Что странно. По логике вещей в вагон должны были зайти чешские пограничники и таможенники, но мы их так и не дождались. Постояли-постояли и поехали. Вот так ... как-то совсем буднично и обыденно мы пересекли границу.

А к обеду следующего дня я оказался уже на перроне Миловицкого вокзальчика. Миловице - это была "столица" нашей Центральной Группы Войск.

Он совсем игрушечный, если сравнить его с любым московским.

Так случилось, что пока я дотащил свой чемодан и тяжеленную коробку до камеры хранения, пока сумел, наконец, понять, что мне объяснял работающий там чех, автобус в управление кадров уже уехал.

Поэтому, всё же попав туда некоторое время спустя, я вызвал некоторое удивление нашего направленца. Он, как оказалось, вообще не представлял себе, что кто-то из системы должен прибыть ... и вообще никаких сведений о том, что я уехал учиться, у него не было, хотя в те времена в нашем управлении это было поставлено достаточно строго. Хотя..., где управление и где наш батальон? Кадровые игры - это всегда самое сложное для ума непосвящённых.

Но выяснив, наконец, что я никакой не самозванец и переговорив с нашим комбатом, он заявил, что моя должность уже занята, и что со мной делать, пока непонятно.

В этой новости два момента. Один вполне себе положительный, потому, что возвращаться в родной батальон мне совсем не хотелось. Были нюансы в отношениях с комбатом, которые имели место быть в результате моих "прогибов" во времена срочной, о которых речь уже шла.

А вторым, не очень положительным моментом, было то, что можно было вполне развернуть лыжи в сторону, скажем какой-нибудь нашей части с адресом Московского округа, но расположенной у южной границы Казахстана, например.

А хотелось мне в два места в Группе. Были две наши части, где основная служба проходила, что называется "по точкам", т.е. подальше от начальства и поближе ... если не к кухне, то к более-менее вольной жизни.

Но, увы, увы.... Под бурчанье кадровика на тему, что вот отправить бы меня..., мне было объявлено, что отправляюсь я сегодня вечерним поездом обратно ... и, насладившись моим замешательством, этот крючкотвор добавил ... до города Забржега. И служить мне предстоит в Сорок восьмой дважды Краснознамённой Ропшинской имени М.И. Калинина мотострелковой дивизии, штаб которой находится в Высоке Мито. "Дважды" было произнесено именно так. С Большой, т.е. заглавной буквы!