Константин Гурьев - Спасти или уничтожить

Джок хотел спросить о том, как же изменилось отношение к коммунистам, но премьер уже окунулся в бумаги.

Не прошло и двенадцати часов, а Гитлер уже «вторгся в ад», и сейчас Колвилл остро ощутил себя причастным к истории, которая, конечно, помнит всех, к кому она прикасалась хоть мимолетно.

Ровно в восемь Джок отворил дверь и вошел.

Он еще шел к окну, ступая осторожно, чтобы не разбудить премьера, когда тот, не открывая глаз, спросил:

— Какое сегодня утро?

Колвилл несколько секунд стоял неподвижно, потом, удостоверившись, что премьер действительно проснулся, отправился открывать окна и начал говорить, что утро сегодня, пожалуй, скорее хорошее, но внезапно был остановлен новым вопросом:

— Что у нас случилось?

Колвилл не удивился. Его всегда поражало чутье Черчилля. Он приостановился и сказал:

— Сегодня утром Гитлер напал на Сталина. Я ждал восьми часов, чтобы доложить вам, сэр.

Черчилль уже сидел на кровати, опустив одну ногу на пол и готовясь опустить вторую, но, услышав главную новость, замер.

Потом усмехнулся:

— Джок, вы помните наш вчерашний разговор?

Колвилл хотел было сказать, что те несколько фраз, которые он слышал вчера, сейчас входят в историю, но не успел: Черчилль быстро пришел в себя и уже не отвлекался на сантименты.

— Немедленно пригласите ко мне всех, кто был на совещании вчера вечером.

Помолчал и добавил:

— Как можно скорее.

После этого откинул одеяло, надел брюки, прошелся по комнате. Сонливости и следа не осталось, он весь превратился в сгусток энергии, а мозг работал с бешеной скоростью, планируя сегодняшний день.

Совещание, конечно, весьма важно, но это для узкого круга лиц, которые к тому же будут лишены права рассказывать о нем в подробностях. Значит, оно останется неизвестным для большей части населения, а Черчилль прекрасно помнил, как мгновенно выросла популярность короля после того, как он выступил по радио с речью о вступлении страны в войну с Гитлером!

Значит, и ему, премьер-министру, надо обратиться к нации с речью!

Выросший в британском парламенте, Черчилль был уверен, что речь — самый важный и сильный инструмент политика. Речь позволяет открыто и прямо сказать о своих желаниях и возражениях, представив их желаниями и возражениями всей империи!

Сказать и приложить все силы, чтобы убедить!

Пожалуй, начать надо с того, что именно его, Черчилля, политика, именно его старания отвели от Британии главную угрозу!

Во всяком случае, надо дать всем понять это!

Обычно премьер-министром назначали лидера партии, победившей на выборах, но в мае прошлого, 1940 года получилось так, что Черчилль попал на этот пост лишь в силу сложившихся обстоятельств, не располагая поддержкой большинства в партии, и многие долго говорили о необходимости еще раз тщательно все взвесить.

Пусть молчат теперь ехидные критики, шепчущиеся по углам! Именно он, премьер-министр его величества Георга VI, отвел угрозу от империи! Именно его, Уинстона Черчилля, мудрая политика привела к тому, что сцепились в смертельной схватке два чудовища, которые сейчас будут вынуждены разбрасывать свои ресурсы.

Он ходил по комнате, громко произнося фразы из своего предстоящего выступления, внимательно вслушивался в них, оценивая точность слов и легкость конструкций. Иногда возвращался к произнесенной фразе, чтобы поправить ее, сделать еще более напористой, безапелляционной!

Он не собирался отступать!

Да-да, именно так: не принимать ни единого слова возражений!

И он вновь принимался за свою речь, занося на бумагу понравившиеся фразы, чтобы потом безжалостно вычеркивать и слова, и мысли.

Время от времени он отмечал мысли, которые не должны были войти в сегодняшнюю речь, но могли понадобиться в ближайшем будущем.

Внезапно он, как и Колвилл, вспомнил вчерашний разговор, и неожиданная мысль пронизала его!

Мысль настолько страшная, что он замер посреди комнаты.

Что, если все происходящее там, на другом конце Европы, — гигантский фарс, спектакль, разыгранный Сталиным и Гитлером?

Что, если это просто приготовленная ими ловушка?

Он — премьер его величества — будет жить в убеждении, что опасность вторжения на Острова отодвинулась далеко на восток, а эти коварные тираны, усыпившие его бдительность, уже готовы вторгнуться и уничтожить последний оплот цивилизации.

Ее истинный оплот!

Нельзя же, в самом деле, всерьез рассчитывать на американцев как на лидеров человечества!