
Командиры стояли недалеко, и Комаров слышал, как они озабоченно говорили о ледовом режиме озера, о погоде, амплитуде колебаний температуры и тому подобном. Еще в дороге он узнал, что разведка встретила сплошной лед и что какой-то дорожник проехал верхом до противоположного берега, но смогут ли пройти машины? Судьба фронта и многих сотен тысяч людей зависела от разрешения этого вопроса.
— Первый лед обычно появляется здесь в начале ноября, — говорил один из стоявших, сухой маленький командир в морской фуражке, — у южного берега на мелких местах, потом его уносит. А настоящее замерзание происходит в декабре, когда образуется береговой припай и нарастает донный лед.
— Со дна?
— Донный лед появляется на каменистых грядах и крупнопесчаном грунте, — пояснил сухонький моряк, словно читая лекцию. — Он разбросан очень редко по дну и всплывает на поверхность. Всплывая, он тянет за собой утонувшие бревна, мелкие якоря, снасти, камни. Он очень ненадежен, потому что при выветривании посторонние предметы изменяют его структуру и делают хрупким… Есть еще опасность…
— А какой толщины бывает здесь лед? — снова перебил командир, который спрашивал про донный лед.
— До двадцати пяти сантиметров, — не оборачиваясь, ответил моряк. — Есть еще опасность, — продолжал он недовольно, — уменьшения толщины льда и образования провалов. Когда большой снег, лед проваливается. Кроме того, как правило, существуют трещины, чаще всего параллельные берегу. Они тянутся…
Комаров больше не слушал. Он не хотел признаться даже самому себе, что проект может оказаться невыполнимым. Он знал немало исторических примеров прокладки ледовых дорог, гражданских и военных, но тогда не сидел неприятель так близко, что мог обстреливать дорогу чуть ли не пулеметным огнем, и самое главное — был прочный, надежный лед. Всё так, но не было тогда осажденного города и армии, сотен тысяч людей, для которых эта ледяная дорога являлась единственным спасением.
Ежась от холода и растирая уши, Комаров спустился на лед.
Немцы начали минометную стрельбу. Очевидно, их наблюдатели заметили необычное оживление на берегу. Мины разорвались недалеко от берега, стало заметно, как кое-где треснул и заколыхался лед, потом из пробоин выступила вода. Две мины упали на сушу, и спустя минут пять мимо Комарова пронесли трое носилок с тяжело раненными бойцами. На берегу стало пусто, лишь несколько ездовых суетились возле запряжек, стараясь повернуть груженые сани к лесу.
Комаров укрылся за валуном. Хода в блиндаж, куда спустились стоявшие на пригорке командиры, он не знал, да и искать его во время обстрела было неразумно, и он решил переждать за камнями. «Что же будут делать люди на озере?» подумал он с нарастающим беспокойством. За эти несколько дней он еще больше похудел, осунулся, серые глаза приобрели лихорадочный блеск, щетина на подбородке превратилась в бороду. Одерживая нетерпение, он растирал на ладони хвойные иглы, сорванные с ветки, нюхал их и бросал.
Захлопали скрытые в камнях зенитки, и немецкий истребитель неторопливо взмыл над лесом. Зенитки смолкли. Послышался мерный гул тяжелого самолета. Это шел из-за озера «дуглас» с грузом на Ленинград. «Дуглас» шел медленно и низко, почти прижимаясь к самому льду, чтобы укрыться от истребителя. Но уйти ему не удалось. Комаров невольно отвернулся, когда немец, зайдя с хвоста, выпустил в «дугласа» длинную пулеметную очередь. Через несколько секунд истребитель уже набрал высоту, а на поверхности озера виднелись обломки льдин — всё, что осталось от смельчаков, пытавшихся пробиться через линию фронта. Немцы стерегли и воздух…
Минометный обстрел продолжался еще некоторое время, потом прекратился, и люди снова занялись своими делами. Зимнее солнце освещало белоснежный ледяной простор.
Комаров осмотрел спуск, походил по тонкому, прогибающемуся льду, а оттуда направился разыскивать коменданта или кого-нибудь из начальства, чтобы выяснить обстановку. Той землянки, в которой он жил несколько дней назад, уже не оказалось, она была развалена прямым попаданием снаряда, и Комаров пошел к блиндажу, где, очевидно, теперь помещался штаб. В это время мимо пробежал красноармеец и, крикнув «генерал!», помчался дальше. Вслед за ним показалась легковая машина, подпрыгивающая на мерзлых комьях дороги. Когда машина подошла ближе и замедлила ход, Комаров узнал начальника тыла, сидевшего рядом с водителем.
Читать дальше