Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина - версия военного разведчика

Тогда мы серьёзно и основательно готовились к нанесению мощных диверсионных ударов по близлежащим странам, входящим в блок НАТО и имевшим на своих территориях ядерное оружие. Таковыми в тот период были Турция, Греция и Италия, которые в свою очередь также припасали для нас немало неприятных сюрпризов из того же разряда. Сегодня об этом вспоминается без особого энтузиазма, ведь за прошедшее время многое изменилось: ушло в небытие противостояние «двух мировых систем», не стало того государства, которому мы служили верой и правдой, да и бывшие враги по большому счёту перестали быть таковыми. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь — что было, то было.

Очевидно, и сегодня не всё следует рассказывать о том, чем нам в то время приходилось заниматься. Во всяком случае, мой внутренний цензор постоянно напоминает об этом. Но если особо не вдаваться в подробности, то можно вспомнить хотя бы о том, что группы спецназа планировалось доставлять к намеченным командованием целям парашютно-десантным способом, пешим порядком через сухопутную границу сопредельных государств и посредством подводных лодок Черноморского флота.

Для отработки последнего способа проникновения диверсионно-разведывательных групп из отряда спецназа, где я был заместителем командира, две разведывательные роты специального назначения из четырёх, а также радисты из отрядной роты спецрадиосвязи ежегодно убывали под Очаков в 17-ю отдельную бригаду спецназа ЧФ. Здесь отрабатывались навыки лёгководолазной подготовки, в том числе выхода из торпедных аппаратов подводных лодок.

В этой связи вспоминаю, как поначалу меня привели почти в шоковое состояние слова инструктирующего старшего офицера ГРУ Генштаба: «Ваши разведгруппы СпН (специального назначения. — Примеч. В.К.) первой очереди должны находиться на намеченных объектах… за две недели до начала войны». Понятное дело, что, когда начнётся война, мог знать только тот, кто, собственно говоря, и собирался её развязать. А это никак не вязалось с теми прописными истинами, которые нам настойчиво внушали в высших военных училищах и с партийно-государственных трибун.

Да, в спецназе приходилось многое переосмысливать, а порой и заново производить переоценку ценностей. И это — несмотря на то, что до прихода в 10-ю отдельную бригаду спецназа ГРУ ГШ за моими плечами уже было ни много, ни мало, а более двух лет, проведённых на войне, в том числе и в составе частей специальной разведки. Впрочем, ещё там, в Афганистане, мне с горечью пришлось ощутить и осознать, что война — это вовсе не рыцарский турнир, где состязаются благородные рыцари и джентльмены. Война (простите за банальность) — это смерть, кровь, невероятные мучения и жестокость…

А жестокость всегда порождает жестокость. Однажды явившись на свет, она вовсе не исчерпывает себя в акте разовой мести, а превращается в хроническую, причём весьма и весьма заразную болезнь, которая приобретает самые дикие формы, самую извращённую патологию. Во время войны она — жестокость — активно прогрессирует в людских душах и сердцах, пожирая совесть, сострадание, милосердие, подобно тому, как алкоголь пожирает печень у пьяницы. Конечно, это всё, как говорится, лирика. Лирика о суровой прозе войны.

Вместе с тем спецназ — это и огромная школа товарищества и взаимовыручки, где порой приходится сталкиваться с решением весьма и весьма сложных в нравственном отношении вопросов. А ответы на них каждый разведчик находит для себя сам. И здесь думается, почему бы не задать самому читателю хотя бы несколько элементарных вопросов, которые всегда могут возникнуть в реальной боевой практике диверсионно-разведывательного спецназа?

Ситуация первая: разведгруппа спецназа (далее «РГСпН». — Примеч. В.К.) № 1 имеет задачу: сохраняя строжайший режим секретности, выйти на вражескую базу ядерных ракет средней дальности и уничтожить их. Во время дневного привала на РГСпН, действующую в глубоком тылу противника, случайно вышел несовершеннолетний ребёнок. Каковы должны быть действия командира разведгруппы в данном случае? И как бы поступили вы?..

Ситуация вторая: разведгруппа спецназа № 2, имея задачу, аналогичную задаче, поставленной РГСпН № 1, была обнаружена противником, вступила в бой, в результате которого понесла потери. При этом был тяжело ранен заместитель командира группы, являющийся носителем особо важных секретных сведений. Какое решение в отношении судьбы своего заместителя должен принять командир РГСпН № 2? И как в этой ситуации поступили бы вы?..