Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина - версия военного разведчика

Кроме того, вертолётчикам и спецназовцам в данном случае требовалось хотя бы где-то провести предварительную тренировку по отработке подобных действий. Но, если даже все эти условия были соблюдены, столь явная демонстрация подобного рода профессиональных действий сразу и полностью исключала б распространение версии советского и «нового афганского» руководства о «народном» характере свержения диктатуры Х. Амина. Так что лучше бы господин «сказочник» занимался своими делами…

Хотя, конечно, не хотелось бы думать, что посол О. Гриневский является таким же профи в дипломатии, каковым специалистом он представляется в деле военном. И всё-таки, наверно, отдельным нашим дипломатам следует больше времени посвящать исполнению своих прямых профессиональных обязанностей, а не просмотру заморских триллеров и сочинению на их основе фантастических рассказов из… истории нашего Отечества.

Относительно боя, происходившего в здании дворца Х. Амина, бывший руководитель операции «Шторм-333» генерал-майор В.В. Колесник коротко заметил: «Спецназовцы ворвались во дворец. Завязался жестокий бой с личной охраной Амина… Через двадцать минут Тадж-Бек был взят. Охрана дворца практически вся погибла, в живых осталось около десяти человек» [266] Колесник В.В. «Шторм» в Кабуле. — В указ. альбоме. С. 46. . Этот указанный Василием Васильевичем, временной отрезок в двадцать или несколько более того минут был заполнен многими драматическими и трагическими событиями. Очевидно, именно по данному поводу были написаны следующие строки из самодеятельной «зенитовской» песни «Под Кабульской лазурью»:

После небольшой заминки «Шилкам» удалось подавить ряд огневых точек в здании дворца. Вместе с ними по этим целям работали снайперы и гранатомётчики, находившиеся на ближайших к Тадж-Беку высотах. Штурмовым группам спецназа КГБ и ГРУ многие бойцы которых были уже ранены, удалось подняться и подойти ближе дворцу Х. Амина. Хотя было мгновение, когда казалось, что захват здания сорван. Тогда у торца здания Тадж-Бека встретились командиры спецгрупп госбезопасности майоры М.М. Романов и Я.Ф. Семёнов, а также подчинённые им офицеры В.Ф. Карпухин, С.А. Голов, В.В. Анисимов, А.Н. Плюснин. Туда также подошли Михаил Соболев, Гришин, Филимонов. Был здесь и капитан второго ранга Э.Г Козлов. Перегруппировались и ринулись в здание дворца.

Как в последующем вспоминал об этом М.М. Романов: «Во дворец проникли через окно. Непонятно, кто откуда ведёт огонь. Во дворце много дверей из толстого стекла, без всяких обрамлений. Увидев впереди мелькнувшие тени, бросаешь гранату, чтобы расчистить путь, но граната откатывается, как колобок, и катится тебе же под ноги. Соображаешь, что делать — пригибаться, падать на пол, прятатся в стенных нишах?.. По звуку определяли, где наш автомат работает, где чужой» [267] Болтунов М.Е. «Альфа» не хотела убивать. — СПб., «Шанс», 1995. С. 131-132 .

В это же время группы спецназа ГРУ составленные из бойцов третьей роты и взвода первой роты «мусульманского» батальона, стремились создать на подступах к Тадж-Беку плотное огневое кольцо, уничтожая вокруг этого объекта захвата все участки сопротивления и пресекая попытки афганских гвардейцев подойти снизу к зданию дворца Х. Амина.

В вестибюле Тадж-Бека, на противоположной от входа стене, висели огромные зеркала, создавашие своеобразный эффект присутствия. Они были первым, что пострадало после того, как спецназовцам удалось ворваться в здание дворца с главного входа. Во время этих событий был контужен М.М. Романов. В вестибюле полковник ГИ. Бояринов, уже раненный в ногу, вновь переформировал боевые подгруппы. Сам он совместно с «громовцем» Сергеем Кувылиным, рядом других офицеров КГБ в дальнейшем приступил к поиску и подрыву узла радиотелефонной связи Тадж-Бека.

Пошло методичное прочёсывание первого этажа. Если находившиеся в комнатах афганцы сразу не сдавались, в помещение летела ручная граната, после чего в ход пускалось стрелковое оружие. Конечно, особо времени на переговоры со сдачей у спецназовцев не было. В ситуации, когда все действующие лица были в афганской форме, ориентироваться было сложно. Сомнительно, что в суматохе боя отличительные белые повязки на рукавах и опознавательные крики «Яша — Миша» (по именам командиров групп «Грома» и «Зенита») могли исключить всех возможных недоразумений. Порой приходилось прибегать и к ненормативной лексике.