Владимир Кошелев - Штурм дворца Амина - версия военного разведчика

А объясняется это довольно просто: подавая исполнительную команду, командир роты, батальона или полка в соответствии с применяемым кодом произносит условленное слово (например, «Шторм»), а далее — три избранные цифры (например «3-3-3…»). При этом началом исполнения команды является не произнесённое кодовое слово, а последняя из названных в растяжку цифр. Нечто вроде детской считалки: «Приготовиться! Три, четыре… Начали!» И делается это только для того, чтобы добиться одновременного исполнения подразделением или воинской частью соответствующего распоряжения командира (на запуск двигателей, начало движения, открытие огня, развёртывание в ротные колонны и т. д.). Увы, подобных познаний и тем более практики у моего собеседника-че-киста не было.

И если всё называть своими именами, то во время последующего штурма Тадж-Бека офицеры госбезопасности из состава «Грома» и «Зенита» под предводительством двух своих «взводных» командиров (М.М. Романова и Я.Ф. Семёнова) действовали в качестве рядовых бойцов. Что, собственно говоря, нисколько не умаляет мужества и отваги, проявленных ими в ходе осуществления «Шторма», ведь в бой они вступили на самом опасном участке и вели его достойно.

При этом напомним, что основная масса «зенитовцев» была оперативными работниками региональных управлений КГБ СССР, прошедшими спецподготовку в Балашихе, а «громовцев» — боевиками, натасканными на выполнение особо сложных силовых спецопераций. И к тому, что им предстояло совершить, они были вполне подготовлены. Думается, что не маловажным фактором здесь являлось и то обстоятельство, что в отличие он срочников-«мусуль-ман» чекисты на тот момент были достаточно взрослыми, уже состоявшимися мужчинами. Им вполне по силам было самостоятельно организовать засаду на Х. Амина, его подрыв, отравление или что-нибудь подобное, чему, собственно говоря, их учили в «автошколе». Но идти в «психическую» атаку или на штурм Тадж-Бека только со стрелковым оружием?..

В свою очередь 154-й ооСпН, представлявший собой, по сути, усиленный мотострелковый батальон… специального назначения, отрабатывавший подобные вопросы в подготовительный период, вполне соответствовал намечавшемуся сценарию операции «Шторм-333». У него имелась необходимая боевая техника и вооружение. Его сержанты и солдаты к тому времени не были новобранцами, в военно-профессиональном отношении все они были подготовлены хорошо, владели как минимум двумя смежными воинскими специальностями. Среди офицеров «мусульманского» батальона были как «чистые» спецназовцы, так и мотострелки и даже танкисты, которые в дальнейшем будут задействаны при захвате афганских танков, охранявших дворец Х. Амина.

Очевидно, примерно такие соображения были и у высших чинов Министерства обороны и Комитета госбезопасности СССР рассматривавших силовой план проведения операции «Шторм-333», определявших состав сил и средств, задействованных в ней, и назначавших её руководителей. Однако об этом более подробно остановимся в нашем последующем повествовании.

Как вспоминал генерал-майор В.В. Колесник: «…20 декабря меня вызвал главный военный советник в наше посольство и попросил продумать план захвата дворца Амина. Это буквально потрясло меня: ведь я прибыл сюда, в дружественную страну, для усиления охраны главы правительства, и вдруг — план захвата дворца! Это казалось мне немыслимым. Но вскоре от одного из офицеров охраны Амина мы узнали, что бывший премьер-министр Афганистана Тараки, дружески-доверительно относившийся к СССР был задушен в ночь на 9 октября 1979 года по распоряжению властолюбивого Амина тремя офицерами его охраны… С геополитической точки зрения, нашей стране, граничащей с Афганистаном, очень важно иметь здесь дружественное лояльное правительство, которое не позволит включить соседнее нам государство в «сферу влияния» одной из стран НАТО. А такая угроза становилась всё реальнее. Эти обоснованные опасения вынудили советское руководство принять решение — устранить режим Амина. Я принялся за разработку плана захвата президентского дворца» [158] Колесник В.В. «Операция по захвату дворца казалась немыслимой». В указ. книге. — С. 126. .

Из приведённого текста следует, что поставленная В.В. Колеснику задача по захвату дворца Тадж-Бек и, таким образом, свержению Х. Амина для него была совершенно неожиданной: он готовился к другому развитию событий, на это нацеливал и своих подчинённых. Относительно даты «подключения» Василия Васильевича к разработке данных планов генерал-майор А.А. Ляховский высказал несколько другие соображения. В книге «Трагедия и доблесть Афгана» он писал, что старшего офицера ГРУ Генштаба В.В. Колесника и командира 154-го ооСпН Х.Т. Холбаева во второй половине 23 декабря вызвал генерал-полковник С.К. Магометов. После доклада о проделанной работе главный военный советник пригласил их на второй этаж советского посольства в кабинет руководителя аппарата КГБ СССР в Афганистане генерал-лейтенанта Б.И. Иванова. Здесь полковнику В.В. Колеснику и майору Х.Т. Холбаеву было предложено подумать над вариантом действий по захвату Тадж-Бека.