Петр Кошевой - За Ленинград! За Сталинград! За Крым!

За воздушным ударом должны были, очевидно, последовать и другие действия противника. К ним надо было быть готовым. Как нас учили и как мы сами привыкли учить подчиненных, командир на этот случай получает боевую задачу от вышестоящего начальника и принимает свое решение. Оно является основой, на которой строится вся организующая деятельность подчиненных командиров и сами действия войск. Принимать решение надо с учетом всей совокупности условий обстановки, их взаимовлияния и взаимосвязи. Так полагалось и рекомендовалось нам уставами, учебниками тактики, преподавателями военных училищ и военных академий.

Я был убежден, что рекомендации уставов были правильными. Но в то же время подумал и о том, что уставы и учебники, наряду с советом для нормальной обстановки, требуют от каждого командира поступать сообразно обстоятельствам, если обстановка отклоняется от нормы. В данном случае это было так. Задачи от старшего начальника мы не получили и не представляли себе, кто он есть, этот начальник, и где находится. А фамилия «Иванов» сама по себе ничего не говорила: Ивановых на Руси и в армии – тысячи. О противнике мы тоже ничего не знали. Свои войска были где-то на колесах или утопали в снегу в чаще леса, местность – terra incognita. К тому же у меня не имелось даже карты района, где мы находились. А без карты – как без рук и без глаз.

«Так что, Петр, – подумалось мне, – давай думай и действуй, выходи из положения!»

У вагонов уже крутилась ватажка ребятишек лет по восемь-десять. Я поманил их к себе, спросил, кто такие. У одного из мальчуганов дом в Астраче сожгли гитлеровцы, и он жил теперь у тетки в селе Большой Двор.

Ребята оказались на редкость знающими и смышлеными. Они наперебой рассказывали мне о многих деревнях и селах, о дорогах, озерах и болотах, расстоянии до них.

«А что если с помощью ребят создать самодельную карту? – пришла в голову мысль. – Недаром же давали нам уроки военной топографии в Академии имени М.В. Фрунзе, где на первом курсе учились проводить инструментальную и относительно точную глазомерную съемку местности. Почему не использовать ее принципы в данном случае?»

В моей полевой сумке всегда находились командирская линейка, пачка карандашей «Тактика», компас, курвиметр и кое-какие другие предметы, необходимые для работы с планами и картами. Бумаги большого формата не было. Нашлась газета, которую я и вытащил на свет.

Ребята, затаив дыхание, следили, как я сложил газету вдвое, поместил ее на тыльную сторону сумки и ориентировал длиной на запад, вдоль железной дороги на Тихвин.

– Сколько километров до Тихвина? – спросил я ребят.

– Двадцать, – ответили они хором.

Я отмерил линейкой сорок сантиметров от знака «Ст.» и пометил место Тихвина.

– А железная дорога как идет – по насыпи или в выемке?

– По насыпи, – хором грянули мальчуганы.

– А какие деревни есть на железной дороге?

– Деревень нет, только станции.

Дети назвали разъезды Дыми, Астрачу и указали расстояние до них. Затем пошел разговор об окрестных деревнях Горелуха, Турково, Новое Галично, Ильино и других. Ребята все называли точно, редко расходясь в показаниях. Хорошие сведения дали они о дорогах, озерах и болотах. Дорог было мало, причем все грунтовые, а озер и торфяных болот – великое множество.

Через несколько минут несложной работы «карта» была готова и пошла в дело.

Постепенно стало проясняться положение к северу и востоку от Тихвина. На севере посланные нами разведчики обнаружили подразделения 191-й стрелковой дивизии полковника П.С. Виноградова, а в трех километрах к западу от Астрачи наткнулись на комиссара 44-й стрелковой дивизии Д.И. Сурвилло. Он возглавлял смешанный отряд свыше 200 человек, в основном из бойцов, отколовшихся от главных сил этого соединения, воевавшего где-то севернее Тихвина. Но были бойцы также из 292-й стрелковой и 60-й танковой дивизий. Комиссар рассказал, что днем раньше отряд выбил из Астрачи танки и мотопехоту противника, которые намеревались продвинуться далее на восток по вологодскому тракту. Сил отряда не хватало, но подоспели подразделения 191-й стрелковой дивизии и два танковых батальона из 7-й Отдельной армии. Сообща противника опрокинули и отогнали на подступы к Тихвину. Руководил действиями войск генерал-майор П.А. Иванов – представитель штаба Ленинградского фронта. Теперь он якобы был назначен заместителем командующего 4-й армией генерала армии К.А. Мерецкова.

Весь остаток дня и ночь прошли в управлении выгрузкой и сосредоточением войск у станции Большой Двор. Временный командный пункт дивизии мы приказали оборудовать в лесу, к востоку от железнодорожной станции Астрача. Место было удобно во всех отношениях. До переднего края обороны 44-й дивизии было всего 4–5 км. Справа шел на Тихвин вологодский большак, слева – железная дорога. Лес надежно укрывал от наблюдения противника и нападения его танков. Враг избегал лесных чащоб. До готовности КП мы перебрались в один из поместительных домов деревни Большой Двор.