Александр Михайловский - Пусть ярость благородная

– Степан Осипович, – сказал Карпенко, – давайте сделаем проще. Мы с товарищами будем излагать вам свое кредо, медленно и не торопясь, а вы, если вам что-то непонятно, будете задавать вопросы…

– Хорошо, Сергей Сергеевич, давайте попробуем по-вашему, – ответил Макаров. – Мы вас слушаем.

– Господа, давайте начнем с насущных вопросов текущего момента, с того, что называется «ближе к телу», – начал Карпенко. – Во-первых – не подлежит обсуждению то, что все мы здесь – верные присяге офицеры. Не смотрите, что Павел Павлович в штатском, просто в их ведомстве не принято носить мундир на службе. Их там так и зовут – люди в штатском. Наше вступление в войну есть исполнение присяги и долга перед Россией. Дело еще и в том, что существующее в двадцать первом веке Российское государство автоматически находится в состоянии войны с Японской империей. В исторические коллизии, в результате которых возникло такое положение дел, мы пока вдаваться не будем. Просто примите это к сведению. Во-вторых – в нашей истории Российская Империя эту войну японцам проиграла, с чего и началась череда бед. В результате ряда вызванных поражением в этой войне ошибок во внешней и внутренней политике Российскую Империю в одна тысяча девятьсот семнадцатом году постиг такой бунт, что на его фоне Пугачевщина показалась бы мелкой шалостью. Выиграли же от этой войны Японская и Британская империи, и немножечко САСШ. Начало тому, чтобы предотвратить такой исход событий, было положено сегодня. Но это только начало. Политические вопросы мы здесь и сейчас обсуждать не будем, это тот вопрос, которым должен заниматься непосредственно Государь Император. Наша с вами работа заключается в том, чтобы Россия вышла из этой войны победительницей, с минимальными людскими потерями и финансовыми затратами, укрепив свое политическое влияние в мире…

– Сергей Сергеевич, а в чем были причины поражения России в той войне? – спросил полковник Агапеев, – ведь наши и их возможности несоизмеримы.

– Александр Петрович, – вместо Карпенко начал отвечать Одинцов, – небольшая поправка – в значительной мере решающей фазой войны была война на море, а здесь у России и Японии был почти паритет. Если Япония проигрывает войну на море, то о войне на материке нельзя и говорить – следовательно, для нее война проиграна. Поэтому ставка была сделана на победу любой ценой. Первым их шагом было нападение до объявления войны – у России сразу в строю стало на два крейсера (один потопленный и один поврежденный) два броненосца меньше. Количественный баланс сил на море перешел на сторону японцев. Плюс разделение сил между Владивостоком и Порт-Артуром. Плюс отсутствие боевой подготовки в армии и на флоте. Питерские умники не понимали, что если японский флот и армия проводят учения в условиях, приближенных к боевым, то это уже означает войну, которая начнется в ближайшей перспективе. А у нас корабли не плавали и не стреляли. Крайне низкая подготовка проявилась и в истории с гибелью «Енисея» и «Боярина», и в сегодняшнем случае с «Севастополем» и «Полтавой». А тут мы сами помогли японцам. Баланс сил еще больше сместился в их сторону. Кстати, все, что происходило до восьми часов тридцати минут сегодняшнего дня, было и в нашей истории. Вся эта шарманка крутилась и здесь, пока мы не пришли и не поломали ее. Это все вам в общих чертах известно, после всех событий паритет превратился в двукратное превосходство японцев. Вам понятно? Дальше пойдут события, которые здесь еще не произошли и уже не произойдет. Катастрофа тридцать первого марта – когда броненосец «Петропавловск» подорвался на выставленной японцами минной банке и после взрыва котлов мгновенно затонул. На его борту находился вице-адмирал Макаров со штабом. Самое обидное то, Степан Осипович, что береговые артиллеристы доложили вам, что видели в том районе неизвестные миноносцы, но вы решили, что это были свои. Вот к чему приводит нарушение техники безопасности. После вашей гибели, Степан Осипович, с балансом сил на море стало совсем плохо. У Японии Того, у России никого. Адмирал Витгефт неплохой штабист, но задачу ему жестко должен ставить человек со стратегическим мышлением. Фон Эссен, Григорович, Эбергард, и тем более Колчак – пока только личинки флотоводцев. Наместник Алексеев, имея два броненосца против шести японских, запер флот на внутреннем рейде под предлогом того самого баланса, который был в пользу японцев. Того только того и было надо. Простите за каламбур. Начался десант второй и третьей японских армий в бухте Бицзыво. Армейское командование вело себя до того пассивно, что чуть ли не с радостью дало блокировать Порт-Артур с суши. В этот момент Япония уже фактически выиграла войну; то, что кровь лилась еще целый год, это уже была агония. Русская армия отступала, отступала, отступала. Панический страх окружений, боязнь принять хоть какое-то самостоятельное решение. Ввод сил в бой мелкими порциями. Принцип ступенчатого создания резервов доходил до того, что от дивизии полного состава вражеские позиции суммарно атаковал один батальон, а остальные силы находились в резервах различных уровней. А потом была Цусима. Адмирал Рожественский привел вторую Тихоокеанскую эскадру на бойню в Корейском проливе, где она и была полностью уничтожена при минимальных потерях японцев. Все делалось так, будто Куропаткину, Рожественскому и компании победа в этой войне была не особенно нужна, а вот для Японии ставки были очень велики. Ибо для Японии в этой войне не может быть ничьей – либо она завоюет Корею и Маньжурию, либо ее экономику ждет коллапс. Это я вам говорю, чтобы вы понимали, что движет Японией. Ею движет жажда колоний, она совершенно осознанно выбрала британский путь развития, и теперь ей нужны колонии. Ее заводы и фабрики нуждаются в дешевом сырье и рабочей силе. А британские банки, которые выдали японским заводам кредиты на развитие, нуждаются в том, чтобы японская промышленность процветала и смогла вернуть им эти деньги сторицей. А чтобы не быть голословным, господа, я предоставлю вам всю историческую литературу по этому периоду.