Владимир Колычев - Утомленное солнце

Шестого августа сорок пятого года американцы сбросили атомную бомбу на Хиросиму. А восьмого августа Советское правительство объявило войну Японии. В ночь на девятое августа началось широкомасштабное наступление на всех фронтах. Авиационная и артиллерийская подготовка не проводилась – так достигался эффект внезапности. Передовые части скрытно проникали на вражескую территорию, обходили и блокировали оборонительные укрепления, приступали к уничтожению их гарнизонов. В течение ночи были захвачены большинство приграничных опорных пунктов. В действие вступали главные силы.

Метеорологические условия были сложными. Но все равно, истребители, штурмовики и бомбардировщики поднялись в воздух. Сосредоточенными ударами нанесли врагу большие потери. Авиация особого корпуса взяла небо над Маньчжурией под свой полный контроль.

В воздухе то и дело вспыхивали воздушные бои. Но скоро все прекратились. Японская авиация не в состоянии была оказать серьезного сопротивления советским истребителям. Самолетов у врага становилось все меньше и меньше. И в основном за счет того, что большая часть техники была захвачена на аэродромах.

Советские войска стремительно наступали. За одну неделю они продвинулись на пятьсот километров. Когда-то, в июне сорок первого, таким же темпом двигались на восток немцы.

Столь стремительное продвижение наземных войск поставило полковника Гудимова в неловкое положение. Его полки не поспевали за наступающими войсками. В условиях бездорожья невозможно было произвести быструю переброску инженерно-технического состава и материально-технических средств автомобильным транспортом. Первое время переброска осуществлялась самолетами транспортной авиации. Но потом все транспортники целиком были задействованы для снабжения передовых наземных частей. В конце концов вылеты на прикрытие наступающих войск прекратились. И штурмовая авиация тоже заглохла. Для поддержки танковых и мотопехотных колонн привлекались только бомбардировщики.

Впрочем, уже через десять дней с начала операции японцы повсеместно прекратили боевые действия и начали складывать оружие. Все закончилось очень быстро…

Второго сентября министр иностранных дел Японии подписал акт о безоговорочной капитуляции. Война закончилась.

Артем опасался, что его корпус могут расформировать, а технику передать китайцам. Но уже было известно о том, что американцы имеют в своем арсенале грозное оружие – атомную бомбу. Америка продемонстрировала всему миру его мощь. Советский Союз получил грозное предупреждение. И был вынужден всерьез готовиться к началу новой мировой войны.

Осенью сорок пятого года на Дальний Восток стали стягиваться наиболее боеспособные войска. В числе оперативных соединений оказался и корпус Артема. Он боялся расформирования, а вышло наоборот – его соединение было доведено до полного состава. В его распоряжение была добавлена еще одна истребительно-авиационная дивизия. А на погон упала одна большая генеральская звезда.

В ноябре сорок пятого его авиадивизии уже находились на постоянных местах дислокации. Части и соединения приступили к основательному обустройству на новом месте. А в декабре победного сорок пятого года Артема вызвали в Москву.

Сталина Артем видел впервые. Невысокого роста, немного сгорбленный под тяжестью лет и заслуг человек. Строгий пронизывающий взгляд, от которого Артему стало не по себе. Торжественные слова с грузинским акцентом:

– Поздравляю вас, товарищ Гудимов, с высокой правительственной наградой!.. Служите Родине дальше…

Награждению орденом Суворова второй степени подлежали командиры корпусов, дивизий за особые успехи на фронтах великой войны. Награда очень высокая. Но ее ценность многократно увеличивалась тем, что Артем получал ее из рук самого Сталина. Сказали бы Артему шесть лет назад, что такое случится, никогда бы не поверил…

После торжественной церемонии Артем отправился домой. В запасе у него целых три дня. И мать повидает, и отца… Сестра до сих пор на Урале. А вот старшего брата ему не увидеть никогда. Павел погиб в марте сорок пятого под Кенигсбергом.

К дому он подъехал на машине. Еще не подошел к калитке, а уже распахнулась дверь. Мать выскочила на крыльцо босиком, на ходу запахивая платок. На глазах слезы радости. По снегу, через двор…

– Артем, сынок!

– Мама…

Он крепко обнял мать, прижал к себе. Отец был более сдержан, но по щекам тоже текли слезы.