Владимир Колычев - Утомленное солнце

И Алексей Лодыгин также был представлен к этому высокому званию. Артем лично его представлял. Должны утвердить. И он также в Москве… Что ж, скоро страна пополнился ячейкой общества из двух Героев. Артем же в пролете… Сам виноват…

Через две недели он сам получил распоряжение отправиться в Москву на Парад Победы. Все-таки дважды Герой, орденов полная грудь. Там он и увидит Римму. Может, еще не поздно ее остановить…

Но, увы, поездка в Москву не состоялась. Шестнадцатого июня его вызвали в штаб армии. Там его ждал сам командующий.

– Не устал воевать еще, полковник? – с юморком посмотрел на него командующий. – Уже отдохнул? Двое суток спать… Ладно, ладно, не оправдывайся. Знаю, как ты всю войну работал. На износ… Сам командующий ВВС тебя отметил… Ну так что, не устал воевать, полковник?

– Никак нет, товарищ генерал! Всегда готов!

– Тогда собирайся в дорогу. Перебрасываем твою дивизию на восток. Немца мы задавили, а японца нет. Так что война еще не закончилась. Во всяком случае для тебя…

Артем ничуть не расстроился. Напротив, почувствовал прилив свежей энергии. Он солдат. Он кадровый офицер. И его не списывают со счетов, раз посылают на новую войну. Он рад этому…

– Еще одну дивизию на восток перебрасываем, – продолжал командующий. – Особую, истребительно-авиационную. Исключительно для завоевания господства в воздухе. Бить самолеты, и только… Две особые дивизии – один особый корпус… И еще одна особенность – особое распоряжение штаба ВВС. Я только «за». Командиром корпуса назначаетесь вы, полковник Гудимов!

У Артема дух захватило. Он даже и мечтать не мог о столь стремительном возвышении. Командир корпуса, потолок звания – «генерал-лейтенант». А он всего лишь полковник. Даже не генерал-майор. А то, что корпус не полного состава – не так уж и важно.

– В Берлинской операции вы блестяще справились с возложенной на вас задачей. Надеюсь, что и на восточном фронте покажете себя с лучшей стороны… На восток пойдете своим ходом, – продолжал командующий. – До Сталинграда с промежуточными аэродромами проблем не будет.

– До Сталинграда я с закрытыми глазами долететь смогу, – улыбнулся Артем.

– Не сомневаюсь… И дальше аэродромы будут. Не только ваш корпус перебрасываем. Большие силы на восток идут. Япония пока что в большой силе. А нужно одним ударом, чтобы раз и навсегда… Да, если проявишь себя, шей генеральский мундир…

И снова его закрутил сумасшедший водоворот военных будней. Необходимо было укомплектовать вверенные ему дивизии до полного штата, заменить откровенно слабых летчиков на опытных. Тылы отправлялись на восток железнодорожными эшелонами. До прибытия летной техники инженерно-аэродромные подразделения и батальоны аэродромного обслуживания должны были подготовить взлетно-посадочные полосы для приема самолетов, необходимо было создать запас горючего и боеприпасов. И Артем был за все в ответе…

В течение первой половины июля самолеты двух дивизий совершили долгий изнурительный перелет – обратным курсом пересекли пол-Европы, всю страну, сели в Монгольской Народной Республике. По пути возникали поломки, но катастрофических аварий не было. Официально Советский Союз войну Японии не объявлял. Поэтому сосредоточение войск на исходные позиции происходило скрытно. Но вряд ли японцы не понимали, что их ждет в ближайшее время.

Советским войскам предстояло разгромить мощную Квантунскую группировку противника. Миллион двести тысяч человек, более тысячи танков, более пяти тысяч орудий и минометов. Две тысячи самолетов – тысяча двести истребителей, шестьсот бомбардировщиков, сто разведчиков и столько же машин вспомогательной авиации. Японские истребители «И-97» и «Зеро» считались отличными самолетами. Но еще на Халхин-Голе с ними успешно сражались советские «ишаки». Теперь им предстояла иметь дело «Яками» и «лавочками». Мастерство пилотов и боевая мощь этих машин заранее ставил японцев в проигрышное положение. К тому же за советской авиацией было численное превосходство. Тысяча шестьсот истребителей, семьсот сорок бомбардировщиков, четыреста восемьдесят штурмовиков и сто пятьдесят разведчиков.

Задачу борьбы с японской авиацией осложняла сложность местности. На пути наступления лежали массивные горные хребты, пустыни, широкие реки, дикая тайга. Слаборазвитая дорожная сеть. Почти что полное отсутствие наблюдаемых с воздуха естественных ориентиров. Для облегчения самолетовождения в полосе фронтов была создана сеть контрольно-опознавательных знаков, ставились радиопеленгаторы, светомаяки.