Иван Дынин - Земные громы [Повесть]

— В сосуд входит пять литров воды. Не увеличивая его размеров, добиться, чтобы он вмещал десять…

Грабин улыбнулся:

— Вижу, что Муравьев правильно понял содержание своей будущей работы. А что скажет Георгий Михайлович Сергеев?

Василий Гаврилович уже наметил, кто сыграет главную роль в создании новой системы. Сергеев и Муравьев хорошо дополняют друг друга. Георгий Михайлович тяготеет к теории, а Петр Федорович большой практик. Помощь им должен оказать Владимир Иванович Норкин.

Сергеев поднялся, заглянул в раскрытый блокнот:

— По моим расчетам, пушку в тридцатьчетверке вполне можно заменить восьмидесятипятимиллиметровой.

— Такой стиль мне нравится, — похвалил Грабин. — Я едва успел довести тактико-технические требования, а у Георгия Михайловича уже готовы расчеты.

— Учимся смотреть вперед, — засмеялся Сергеев.

Тут же, на первом совещании, были определены основные принципы конструирования. Ствол решено было делать в виде однослойной трубы. С помощью обоймы к нему предполагалось крепить цилиндры противооткатных устройств. Вертикально-клиновой затвор с полу-автоматикой механического типа должен был повысить надежность и скорострельность пушки. Литую люльку обойменного типа предстояло укрепить в башне с помощью цапф, болтов и кронштейнов. Кольцевые облицовки в ее корпусе призваны были обеспечить скольжение ствола во время стрельбы. Гидравлический тормоз отката и накатник планировалось делать веретенного типа. Секторный подъемный механизм должен был обеспечивать подъем и опускание ствола от минус 5 до плюс 25 градусов, а поворотное устройство — позволять экипажу вести круговой обстрел.

Грабин знал, что одновременно с их конструкторским бюро над такой же пушкой работал на Урале известный конструктор Федор Федорович Петров. Еще один вариант танковой пушки создавался на их заводе. Но вести о конкурентах не волновали, а даже радовали. Война заставила по-новому смотреть на подобные факты. Фронту нужны были хорошие танки и надежное вооружение. А соперничество увеличивало шансы на успех. Все три проекта можно было соединить в один, лишь бы орудие отвечало необходимым требованиям.

В конце 1943 года Грабину позвонил нарком вооружения Д. Ф. Устинов. Поинтересовался, как всегда, ходом работ, поговорил о нуждах и проблемах ЦАКБ, потом спросил:

— По докладам, ваша танковая пушка уже готова?

— Не все еще отлажено, Дмитрий Федорович. Есть недостатки.

— Это ничего. И у Петрова орудие собрано. Готовьтесь, на днях все вместе выедем к Еляну на ваш родной завод. Они тоже закончили работу. Там и сравним на полигоне все три образца. Вы готовы к такому решению вопроса?

— Наше КБ готово…

Вместе с Устиновым на завод прибыли нарком боеприпасов Б. Л. Ванников, нарком танковой промышленности В. А. Малышев, начальник ГАУ маршал артиллерии Н. Д. Яковлев и командующий бронетанковыми войсками маршал бронетанковых войск Я. Н. Федоренко.

В первый же день Грабин прибыл на испытательную площадку. Хотелось взглянуть на пушки, представленные соперниками. Около одной из них встретил Петрова. Федор Федорович, обложившись бумагами, что-то исправлял в чертежах. Поздоровались сухо, каждый был занят своими делами. Времени на доработку перед испытаниями почти не оставалось.

Окинув быстрым взглядом орудие уральцев, Василий Гаврилович невольно удивился. Все три коллектива трудились обособленно, конструкторы не консультировались друг с другом, не знали, кто и как решает возникающие проблемы. Но странное дело — орудия получились такими похожими, будто создавал их один человек. «Наверное, это и есть предел совершенства, — подумал Грабин. — В любом деле имеется единственное, самое верное решение. Находят его разными путями. Но когда оно уже найдено, сходства не избежать. Колесо, как ни мудри, останется круглым и будет обязательно иметь ступицу и обод».

Но первые же испытания показали, что пушки не такие уж близнецы. У одной была мощность выше. Другая стреляла точнее. Третья оказалась легче. Сразу же выявились и недостатки. Пушка Петрова не подошла танкистам: и вес велик, и в обслуживании сложна. Но Д. Ф. Устинов не торопился с решением:

— Надо попытаться все объединить в одном изделии. Зачем изобретать велосипед, если он уже изобретен?

Его предложение было принято. Однако, несмотря на схожесть конструкций, чужие детали «вживались» с трудом. Много работы было у кузнецов и слесарей. Отдельные узлы приходилось проектировать заново. Время считали не днями, а часами. Часто глубокой ночью в цехе можно было встретить Устинова. Он следил, как идет сборка, помогал оперативнее решать сложные вопросы. Постепенно становилось ясно, что идея создания орудия совместной конструкции себя оправдывает. По многим показателям оно превосходило каждый первоначально представленный вариант.