Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

– Как твоя рана, - осведомился Анисим, - не беспокоит?

– Засохла уже, - беспечно отозвался Коля. - Слышь, Анисим, - тихо продолжал он. - Есть у меня план.

– Какой? - сонно спросил Анисим.

– А такой, что Феденька этот у тебя под носом орудует без всяких, я это собственными глазами видел.

– Ну и что? - оживился Анисим. - Я ведь не отрицаю.

– А то, что я тебе уже говорил: якшался в свое время Феденька с попом! С Серафимом!

– Эва, - вздохнул Басаргин. - Когда это было. Теперь они и близко не знакомы. Феденька из наших мест исчез лет пять назад и с тех пор не видать его. А в чем план-то?

– План такой. Приеду я к Серафиму…

Коля не договорил. Впереди упала ель и загородила дорогу. Басаргин натянул вожжи, телега остановилась.

– Что такое? - проснулась Маша.

– Тише, - укоризненно шепнул Коля. - Не дома.

Маша притихла. Басаргин вытащил из кобуры наган, направился к завалу. Осмотрел его и углубился в чащу. Коля достал кольт.

– Банда? - напряженным голосом спросила Маша.

– Завал, - ответил Коля. - Хорошо, если случайный.

– Поди-ка, - позвал Басаргин.

– Не бойся. - Коля ободряюще улыбнулся жене и подошел к Басаргину.

– Ель подпилена, - сказал Басаргин. - Подсоби.

Сдвинули ель на обочину. Басаргин вытер пот, направился к телеге.

– Банда? - снова спросила Маша.

Басаргин кивнул:

– Стрелять умеете?

– Умеет, - сказал Коля.

– Отдай ей свой кольт, у него спуск легкий, - продолжал Анисим и протянул Коле наган. - У меня в кармане - второй, бери, не Сомневайся…

Маша привычно прокрутила барабан револьвера, проверяя патроны, щелкнула предохранителем. Басаргин одобрительно хмыкнул:

– Н-но… - Лошадь снова зачавкала по грязи.

– Не понимаю я чего-то, - недоумевал Коля. - Завал был? Был? Чего они нас из засады не перестреляли?

– Не так все просто, - сказал Басаргин. - Видать, есть у них свой интерес.

– Какой? - спросил Коля.

– Поймаем - узнаем, - усмехнулся Басаргин и серьезно добавил: - Может, думали, я один, а увидели - нас трое, и отступили. Кто их узнает.

Начинало темнеть.

– Нелегкое у тебя свидание с юностью получается, - грустно улыбнулась Маша. - Я читала, что в полиции средний возраст был сорок пять - пятьдесят лет.

– Что значит "средний"? - уточнил Басаргин.

– Умирали они в этом возрасте, - сказала Маша.

– Так они еще взятки брали и сладкое ели, а мы на гнилой картошке и до тридцати не дотянем, - невесело пошутил Басаргин.

– Мы до ста лет жить будем, - сказал Коля. - И нас ни пули бандитские не возьмут, ни ножи. Потому что мы за правое дело жизнь отдаем, а это, я считаю, главное!

– Ну, помитинговали, теперь давайте о деле, - устало сказал Басаргин. - Засветло не доедем, это уж так. А в лесу ночевать…

– Костер разведем? - оживилась Маша. - Я ни разу не ночевала в лесу у костра!

– Ничего хорошего, - махнул рукой Басаргин. - Сыро, гнус жрет и вообще.

– Страшно? - Маша поежилась.

– Не дети, чтобы страшно было. Опасно, вот и все.

Анисим выпряг лошадей, начал собирать сухой валежник. Коля помогал ему. Лес шумел вокруг протяжно и печально. Коля прислушался к неясным шорохам, настороженно повернулся на подозрительный треск сучка. Нет… Это не "они". Пока не "они". Ночь спустилась над лесом. После дневной духоты и дождя вызвездило, потянуло прохладой. Ветерок угнал тучи гнуса, стало легче дышать. Постепенно Коля успокоился, расслабился. Потрескивали сучья в догорающем костре, то тут, то там вскрикивала дурным голосом ночная птица. Вспомнилась тихая, вязкая после частых дождей дорога - улица в родной Грели, толпы мужиков, идущие к площади ладить стенку… И Феденька - слюнявый, с колючими глазками и слова его: "Сон вспомни, Коля: зовешь родителей, а дозваться не можешь". Почему он так сказал? Что имел в виду?

– Ужинать идите! - крикнула Маша.

Подошел Басаргин, прищурившись, осмотрел нехитрую снедь:

– Не балуют вас в Питере.

– А вас? - усмехнулась Маша.

– И нас тоже. Не пришло еще время. А придет. Вот уж тогда мы себе позволим. - Он широко, открыто улыбнулся - первый раз за все время. - Я ведь грешник, люблю поесть. - Он развел руками: судите, мол, меня как хотите, а уж так. - Ну, вы спите, а я посижу.

Молча поели. Маша, собирая остатки ужина, обратилась к мужу:

– Ты не сердись.

– За что? - удивился Коля.

– Я постараюсь не быть тебе обузой, - робко сказала она. - Я все время думала. Знаешь, меня учили готовить, шить, воспитывать детей. Потом - десять лет с тобой. И вот я сижу в лесу, у костра, и горжусь, что в случае чего смогу убить человека. - Она тронула рубчатую рукоять кольта, который лежал рядом с ней, на подстилке.