Алексей Нагорный - Повесть об уголовном розыске

– На что бы вы с Веркой купили корову? - обиделась теща. - Дитё у вас, как без коровы?

– О тебе забочусь, - рассердился сержант. - Убить тебя могли. Как ту бабу.

– Погоди, погоди, - задохнулась женщина. - Мужик - видный, с портфелем? Деньги вез? А женщина - такая из себя… Красивая?

– Они… - помертвел сержант. - Да ты что? Видала?

– Вот как тебя…

…Машу и Султанова женщина опознала по фотографиям сразу. А художник-криминалист нарисовал по ее рассказу три портрета. Вышло похоже. Эти портреты размножили. Отныне каждый сотрудник знал, кого именно нужно задержать и обезвредить. Круг смыкался.

В три утра Коля подвел первые итоги. Они давали вполне реальную надежду на то, что преступники будут обнаружены в самое ближайшее время…

– Я был в наградном отделе, - доложил Смирнов. - Медаль сто тридцать один восемьдесят три десять "За боевые заслуги" выдана Тишкову Петру Емельяновичу тринадцатого февраля сорок пятого года за отличие при взятии Будапешта. Тишков - москвич, в июне этого года умер. Медаль находилась в семье. Старший сын Тишкова - Евгений Петрович в сорок четвертом году был осужден за бандитизм к двадцати пяти годам лишения свободы. Из лагеря бежал. В настоящее время находится в розыске. Вероятнее всего, это он, - Смирнов положил на стол фотографию Тишкова. - Его фото и наш фоторобот - один к одному.

– Значит, они "работают", переодевшись в нашу форму, - заметил Виктор. - Вот почему мы не имели свидетелей. Вы правильно тогда сказали, Николай Федорович. Люди все видели и не обращали внимания. Ну кто подумает, что работники милиции - бандиты?

– Есть предварительный анализ крови из вагона, - сказал Миронов. - Она третьей группы. Кровь Султанова - этой же группы.

– Фотографии бандитов розданы всем нашим работникам, - сообщил Виктор. - Сомнений больше нет, и я считаю: нужно отдать приказ: бандитов задержать и обезвредить любыми средствами, в случае необходимости оружие применять разрешается без ограничений.

– Согласен, - кивнул Коля. - Но эта сторона дела, так сказать, внешняя. Если повезет. Мы же должны идти своим путем. Проверяйте связи Тишкова, Султанова, Ярцева и Самариных. Главные открытия нас ждут только на этом направлении. И последнее. - Коля посмотрел на Смирнова: - Старшего лейтенанта Смирнова включите в состав опергруппы. Начальнику транспортного отдела я позвоню.

С женой Султанова Виктор решил поговорить сам. Она жила недалеко от Пушкинской площади, и Виктор предложил встретиться неофициально, в сквере на Советской площади.

Она была в трауре - Виктор сразу ее узнал. Разговор долго не клеился - едва начав его, она тут же заплакала, и Виктору стоило огромного труда ее успокоить. Задавать наводящие вопросы было неудобно, но постепенно Виктор притерпелся к ее сбивчивой, прыгающей с мысли на мысль речи и вдруг поймал себя на том, что слушает ее с интересом и сочувствием. А она рассказывала о том, как в далеком двадцатом встретила в Каракумах черного от загара красного командира-туркмена, и этот командир, вопреки всем обычаям и традициям, влюбился в русскую, да не просто влюбился, а рассорился со всеми родственниками и женился. А потом гоняли они по пескам басмаческие банды, мучились от непереносимой жажды и залечивали раны от басмаческих пуль. В тридцатом Султанов поступил на медицинский. И за прошедшие пятнадцать лет стал не просто опытным врачом, а доктором наук, профессором, разрабатывал перспективное направление в лечении сердечнососудистых заболеваний. И вот все кончилось. Оборвалось. Пересекли жизненный путь доктора Султанова три подонка.

– Ну что же, - сказал Виктор, - я не буду вас утешать, это бессмысленно. Если возмездие может послужить хоть каким-то утешением, я вам обещаю: преступники получат по заслугам. У нас сейчас только один вопрос: кто, кроме Ярцева и вашего мужа, мог знать о продаже дачи, о деньгах?

– Никто, - она раскрыла сумочку, протянула Виктору сложенную вчетверо бумажку. - Даже от сына мы это скрыли.

– "Аня, - прочитал Кондаков, - Юрий ничего не должен знать о продаже дачи, о деньгах. Сегодня вечером Ярцев со мною рассчитается, поэтому буду поздно, приеду с 9-часовым. Встречай на Савеловском, если будет время…"

– А у меня было ночное дежурство, а я не смогла его встретить… - И она снова заплакала.

– А почему вы скрыли все это от сына? - осторожно спросил Виктор.

– Знаете, какие теперь дети, - она вздохнула сквозь слезы. - Мы решили послать деньги родителям мужа, они в очень трудном положении сейчас: там было землетрясение, дом пропал, а Юрий категорически возражал, настаивал на покупке автомобиля.