Елена Семёнова - Русский Жребий

При мысли о детях совсем затуманилась душа Ирины Ростиславовны. Она, педагог с почти полувековым стажем, последние месяцы едва находила в себе силы переступать порог родной школы. Потому что и там, на переменах — скачки дикие: «Кто не скачет…!» А иные педагоги поощряют это, калечат вверенные им души.

«Маши пусть едут туда, где Маши живут, и Петя должен уехать отсюда, если не станет Петрыком», — Ира Фарион, депутат и фурия майдана, ещё когда детишек наставляла, ястребиным носом едва не клюя их! «Нужно, чтобы Бандера приходил к тебе, в твой мир как родственник, как отец, как брат, как что-то родное и неотъемлемое». Чудовище! Истинное чудовище! Виево отродье… Её бы воля — всю Украину русской кровью залила и дальше бы двинулась, в крови той по колено. А ведь кто она? Бывший член КПСС! Комсорг! Помнила Ирина Ростиславовна Фарион в те далёкие годы. Оголтелая большевичка, каких поискать. И ничуть не изменилась с той поры. Просто место КПСС заменило УПА. И то сказать, куда было поздней КПСС до любезного Фарион большевизма — одно название и осталось. Ни тебе террора, ни тебе «врагов народа» (за редким исключением). То ли дело теперь! Теперь на «ридной Украине» возродился тот самый, первобытный большевизм с его кровавым оскалом и блудливо-безумными глазами. «Каждый должен заплатить кровью за неуважение к украинскому языку! Не знающих украинского языка надо расстреливать!» Одно только и утешает — украинского языка и новая власть толком не знает, потому всё больше по-русски клянутся в ненависти к москалям. И эта ненависть теперь — главная идеология Украины, которой пронизано всё.

По счастью Ирина Ростиславовна преподавала математику, а математика наука точная и неизменная при любых идеологиях. В сущности, оттого и выбрала её полвека назад, несмотря на любовь к литературе и истории. При советском строе гуманитарные предметы было невозможно преподавать без лжи, а Ирина Ростиславовна лгать детям не хотела. Годы спустя, солженицынскую нобелевскую речь прочитав, поняла — именно тем и руководствовалась она инстинктивно, ещё не вполне умея сформулировать сама: «Жить не по Лжи!»

Она и старалась так жить. И детей учила тому же, насколько было то возможно. И уверена была, что математика всегда оградит её от конфликтов на идейной почве… В советские времена, действительно, ограждала. А, вот, в новые, «евроинтеграционные», не спасла. В мае на очередном уроке один из учеников спросил Ирину Ростиславовну, что она думает о событиях в Одессе. И старая учительница ответила. Не по лжи. Всё, что думала об убийцах и насаждаемой идеологии ненависти. И не учла, что нынешние «павлики морозовы» куда смышлёнее и технически оснащённее. В тот же день диктофонная запись её ответа была в СБУ, а на следующий её уволили. «За антигосударственные высказывания»…

Ученики не могли сдержать слёз, прощаясь с Ириной Ростиславовной. Плакала и она. Столько лет в этих стенах проработала! И своих учеников любила, как мать, вникая в их проблемы, стремясь не «программу дать», а воспитать… Сын, Петруша, даже ревновал её всегда к ученикам. Казалось ему, что Ирина Ростиславовна тратит на них больше времени, чем на него, любит их больше… Может, и впрямь в заботе о детях чужих и не досмотрела она за единственным сыном? И он вырос чужим, не понимающим её, не понимаемым ею…

Вот, и семейная жизнь у него как-то не так пошла. Сперва, было, женился на хорошей, скромной девушке, переехал в другой город по распределению, сын у них родился — всё, как должно. А потом завертела нелёгкая! Встретил эту Райку свою… И чем так взяла она его? Конечно, девка красивая была, спору нет. Даже теперь ещё — ядрёная, как говорят, баба. А душа-то скверная, ледащая душа…

Отец Райки был важный партработник и, как большинство из них, лодырь и пьяница. И сума перемётная. Из ярого коммуниста «перековался» он в столь же ярого демократа и украинского националиста. Занимал тёплые кресла и при Кравчуке, и при Кучме, и при Ющенко… И всегда тонко-тонко чувствуя перемену ветра, успевал перескочить на сторону нового фаворита. В последние годы был Аркадий Яковлевич консерватором и сторонником сближения с Россией, заседал в Раде во фракции «регионалов». Повезло же старому прохиндею, прости Господи, не дожить до новой эры. А, впрочем, пожалуй и в неё бы успел вписаться и вовремя вскарабкаться на очередной майдан?..

Зато уж Райка-то — успела. Эта женщина не работала ни одного дня в своей жизни, хотя любящий отец на всех своих постах умудрялся оформлять на неё штатную единицу, обеспечивая дочке «заслуженную пенсию». Домашних хлопот также не знала она — в семье её не приучали к таким, а Петруша принял это как данность, взвалив все домашние дела поверх работы на себя. Сына, правда, Райка ему родила, но воспитанием его себя не утруждала, предоставив это мужу и свекрови. У самой же у неё были куда более важные дела… Салон красоты, фитнес, кафешки с подружками, премьеры и вернисажи, магазины и модные показы, на худой конец — бразильские сериалы по телевизору. Когда красота начала увядать, Райка решила заняться более «серьёзными делами» — политикой. Она стала ходить на демонстрации, примкнула к сумасшедшим «свободовцам» и уж конечно с осени торчала на майдане. Даже в телевизоре несколько раз мелькала — почти «звезда»! А самое тошное, что потянула Райка за собой и Петрушу-увальня, и Лёньку, который не так давно вернувшись из армии, болтался без дела, унаследовав от матери леность и привычку к «светскому образу жизни».