Игорь Шелест - Опытный аэродром - Волшебство моего ремесла.

Скажу ещё несколько слов об одном проекте фирмы «Фоккер». Будущий самолёт очень похож на рекордный планёр. Но изюминкой проекта я бы назвал то, как придумано встроить в фюзеляж будущего самолёта экономичный и относительно бесшумный турбовентиляторный двигатель. Кого заинтересует это, могу потом разъяснить… И ещё: стремясь создать предельно облегчённую конструкцию, проектировщики отказались от применения общепринятого шасси — взлёт предполагается производить с катапульты, посадку — на лыжу. Нетрудно догадаться о назначении этой машины — самолёт-разведчик. Проект будто бы одобрен НАТО.

Много интересного представлено на стендах из области исследований крыльев пассажирских самолётов с новейшей механизацией для получения максимальной подъёмной силы и возможно более плавного обтекания в полёте на больших углах атаки. Этот раздел выставки в общечеловеческом значении самый прогрессивный: аэродинамики всех стран здесь обмениваются опытом, и нет для них более благородной идеи, как сделать полет для пассажира не только ещё более удобным и быстрым, но, главное, абсолютно надёжным.

Что сказать ещё?.. — Тамарин помедлил. — В грандиозном павильоне на выставке экспонируется космическая техника, главным образом наша и американская. Здесь много говорят о совместном полёте советских и американских космонавтов, и по лицам видно, что это сближение с радостью и надеждой воспринято европейцами…

Но не думайте, что я и дальше намерен заниматься перечислением того, что можно увидеть на авиасалоне в Ле Бурже: иначе я рискую увидеть перед собою спящих!.. Мною подобран кой-какой любопытный материал, и я могу рассказать о нём подробно тем, кого он заинтересует. А сейчас… О, я давно вижу ваши нетерпеливо-любопытные глаза!.. (В зале оживились, послышался сдержанный смех). Сейчас, сейчас узнаете, что в этой красочной коробке…

Тамарин подошёл к столику, чуть помедлил, делая вид, что никак не развяжет узелок на коробке. Но вот крышка снята, и в руках у него оказалась краснопёрая птица наподобие голубя. Распластанные полупрозрачные крылья затрепетали, как живые. Тамарин даже сделал движение, будто удерживает птицу, чтоб она не выпорхнула, потом поднял её и показал публике.

— Вот… Теперь представьте, что вы двигаетесь в стотысячной толпе и видите над головами, как такие разноцветные голубки, бойко махая крылышками, то и дело взлетают впереди и, весело покружившись, иногда залетают на крышу ангара… Я сперва глазам своим не поверил: решил, что какой-то шутник ради праздничка разукрасил так почтовых голубей. А все же сердце учащённо забилось, и я стал пробираться туда, откуда они взлетали… Честно скажу: забыл даже о деле!..

Не без труда достиг я лотков, где симпатичные девушки бойко торговали этими гениальными игрушками, не забывая для рекламы то и дело запускать их в воздух. Я пересчитал свои скромные франки и, не раздумывая, отдал их за эту коробку.

Прихожу в шале — наши собирались там, — вижу академика Дударева — вы знаете: очень солидный учёный… У него такая же коробка… «И вы приобрели?..» — «Да! — смеётся. — Целых две: одну — внучке, другую — для исследований в моей лаборатории!»

Но, чувствую, вам не терпится увидеть, как она летает!.. Сейчас, сейчас… Только чур! В зале рассмеялись. Кто-то крикнул:

— Понятно: с возвращением на старт!

Тут захохотали все.

Тамарин завёл в голубе резиномоторчик и, приподняв махолетик над головой, пустил вперёд и вверх… Публика замерла, увидя, как искусственная птица, шумно хлопая крыльями, взвилась к самому потолку, описала полукруг, снизившись, пронеслась с поворотом над эстрадой и устремилась к окнам, будто выискивая, как бы выпорхнуть… Но зацепила за штору и опрокинулась в публику.

Тамарин предполагал, что полет махолетика произведёт определённый эффект, но тут зал словно помолодел лет на пятнадцать — шум поднялся, как на большой школьной переменке. «Дай взглянуть!.. Пусти по рукам!» — кричали отовсюду. Стремнину и Майкову не видно было, что творится у окон, и они недоуменно переглядывались. Но переполох все же стал затихать, повскакавшие с мест сели, и кто-то, подбежав к эстраде, передал голубя Жосу. Тот обнадёжил:

— После окончания разрешу самым отчаянным болельщикам потрогать руками. Теперь вы видите: машущий полет — моя голубая мечта!

Тамарин взял банджо и вышел вперёд:

— И опять, чтобы переключить ваше внимание, я исполню давние парижские стихи Макса Волошина, положенные на музыку современного Парижа…