Николай Струтинский - На берегах Горыни и Случи

Уже на третий день войны неожиданно исчез командир батальона. Солдаты возмущались: струсил! изменник! Затем исчезли младшие командиры. Батальон, брошенный на произвол судьбы, ежечасно «таял». Драхман с небольшой группой воинов, жителей Варшавы, пошёл к столице. Вражеские войска стремительно приближались. Мосты через Вислу уже взорваны. Солдаты метались по берегу и, наткнувшись на баркас, бросились в него. Оттолкнувшись от берега, гребли прикладами винтовок.

С трудом переправились на противоположный берег.

Из рабочих в столице формировались вооружённые батальоны. К ним примкнули отступившие воины.

Крупные части находились в варшавской цитадели. Они рвались защищать столицу, но предатели польского народа готовили сдачу врагу цитадели вместе с войсками, складами оружия, боеприпасами и продовольствием. На главных воротах крепости стояли патрули — офицеры, никого не выпускавшие в город.

А 24 сентября 1939 года Варшава выбросила белый флаг…

Гитлеровцы согнали евреев в гетто. Переодевшись в штатскую одежду, Драхман более трёх месяцев скрывался в городе, а потом решил бежать в Советский Союз.

Приобрёл билет. Забился в тёмный угол вагона и прикрылся воротником пальто. С опаской наблюдал за появлявшимися фашистскими молодчиками, их карманные фонарики медленно скользили по лицам утомлённых пассажиров.

Наконец, станция Малкино. Отсюда до советской границы — шесть километров. Люди высыпали из вагонов. Но перрон оцепили эсесовцы, часть их ворвалась в толпу и начала всех избивать дубинками. Крик, вопли, стоны повисли в воздухе. Женщины с растрёпанными волосами, обезумевшими глазами падали на цементный пол перрона. Драхман бросился бежать.

— Хальт! Хальт! — погнался за ним эсесовец.

— Jude? — вцепился гестаповец в пальто Драхмана.

— Цо пан муви? Я не разумей! — возмущался задержанный.

— Jude?! — ещё злее повторил фашист.

— Не разумей, цо пан хце! — вырывался Драхман. — Естем поляк!

В этот момент подскочила какая-то женщина, схватила Драхмана за руку и истерически завопила:

— То ест муй монж! Он поляк! Не рушайце его! Растолкав оторопевших гестаповцев, женщина вместе с Драхманом скрылась в темноте.

— А тераз спасайце сё сами.

Кто она, спасительница? Осталось загадкой.

Драхман добрался до железнодорожной насыпи у границы. С рассветом он был уже на нейтральной полосе. Здесь ютились тысячи беженцев, они молча лежали на земле пюд открытым небом, согревая своим теплом малых детей.

С советской стороны появился полковник пограничных войск с адъютантом и пропустил толпу через границу. Так Драхман очутился на советской земле. Приехал во Львов. Вместе с частями Красной Армии отступал на восток. Попал в окружение и снова оказался на временно оккупированной гитлеровцами территории.

…Драхман сел на обочине полевой дороги, достал бумажник, раскрыл его — и перед взором несчастного предстала пятилетняя дочурка Лиля. Драхман бережно прикоснулся губами к фотокарточке. Слёзы потекли по заросшим щетиной впалым щекам…

А Горынь, безразличная к большому людскому горю, спокойно струила свои воды. На другом её берегу, в районном центре Гоще, звенели колокола: священнослужители приветствовали фашистов.

Драхман рискнул пойти в Гощу. Там познакомился с таким же, как сам, беглецом — Рихтером. Вместе они отправились в поиск советских партизан. На одном из хуторов встретили мужчину, который приветствовал их на польском языке.

Как позднее узнал Драхман, это был хутор Вацлава Жигадло. Хозяин накормил беглецов и пообещал им достать винтовки и патроны. Своё слово он сдержал.

Судьба свела Драхмана с несчастными и беззащитными людьми.

С тоской смотрел я на обречённых. Задумался: как накормить их?

— Захватите с собой мешки, сумки и идёмте со мной! — предложил им.

Полсотни людей двинулось за мной…

Бывший вахмистр царской армии Кашенцев встретил нас с кислой миной.

— Чем могу быть полезен?

— Люди голодают, надо помочь им! — указал я рукой на толпившихся.

— Всё, что в моих силах!…

Помещик, понимая, с кем имеет дело, распорядился выдать пришедшим продукты: овощи, мясо, хлеб, немного соли… На прощанье я сказал:

— Пробирайтесь на правый берег Случи. Между райцентрами Березно и Людвиполем, в лесу, встретимся!

Опять я повидал Тадзика. Он сообщил, что установил фамилию полицейского, убившего командира Никиту, и разыскал группу Ивана Пихура.