Павел Федоров - Последний бой

Солнце радужно ласкало мое лицо; волнистую, забуревшую рожь. Не обращая внимания на усталость и боль под намокшими, растерзанными повязками, выбирая межи и тропки, хоронясь за полосками созревающей ржи, я все шел и шел к тем зеленым кустам. Кроме них, укрыться было негде. Но едва я вошел в кустарник, как передо мной возник техник Афоня в узком, не по плечу, немецком кителе ядовито-зеленого цвета. За его спиной тотчас же появилась крупная фигура доктора Петрова в синей толстовке, в защитных хлопчатобумажных брюках. Он был босой, с расстегнутым воротником, с куском хлеба в руке.

— Ну, слава богу! Кажется, все собрались. Обессиленный, я повалился на землю.

Подошла Катя, сняла с моих ног мокрые чулки, размотала повязки, обработала раны и присыпала желтого цвета порошком. Молодец, что захватила кое-какие лекарства. Значит, готовилась к побегу, караулила меня в коридоре не случайно.

— Спасибо, Катюша.

— Ну что там... Это тебе спасибо...— покусывая травинку, она опустила голову.

— А ты прытко бегаешь...

— Мы потом тебя искали...

— С собаками?..

— Да уж ладно, не кусайся... Как услышала в лагере собачий лай, сердце замерло. Подхватилась — и айда. Опомнилась, а вокруг ни души... одна стою в кустах.

— Так и шла одна?

— Нет. Потом ребят встретила. Они тебя дожидались в лощинке.

— Почему же не дождалась?

— Почему, почему...— Она рылась в медицинской сумке.— На, возьми и положи в вещевой мешок. Пригодится.— И протянула мне тугую бумажную пачку.

— Что это такое?

— Лекарство. Ксероформ. Раны будешь присыпать, при случае...

— Опять удрать думаешь?

— Ничего не думаю. Нас, поди, распределят по группам...

Вскоре ко мне подошел доктор Петров и, заметив развешанные на кустах мои ватные брюки и гимнастерку, предупредил:

— Ты не очень-то располагайся... Возможно, придется переменить место.

— Не удастся. Днем отсюда никуда не уйдешь. Кругом чистое место, поля да пригорки.

— Выходит, что мы в ловушке?

— Ну, не совсем... Полагаю, что никто и не подумает искать нас тут...

— Не нравятся мне эти кустики!— доктор сокрушенно покачал головой.

Кустарник и в самом деле был небольшой, реденький. На прогалинах лежала свежая, видимо только вчера скошенная, трава.

— Давай завтракай, а потом будем решать, что дальше... Ты в таком виде... Надень телогрейку, что ли...— предложил Петров.

Накинув ватник на плечи, я в одних белых подштанниках проследовал к месту сбора, где уже сидели знакомые морячки и трое парней из прачечной: Володька, Сенька и Севка. Это они прорубили в цементе отверстие и помогли Афоне разобрать поперечные стенки в тоннеле. Присел рядом с Катей. Она сунула мне завтрак — две картошки и кусочек хлеба.

Первым делом обсуждали вопрос, как идти: вместе или отдельными группами?

Решили разделиться. На этом настаивал я и моряки.

— Так нас переловят, как кур,— возразил кто-то.

Большинство бежавших из лагеря не имело представления, как надо себя вести во вражеском тылу. Многим казалось, что достаточно завернуть в любую деревушку — и их встретят с распростертыми объятиями, накормят, напоят молоком и отведут к партизанам...

— Малыми группами легче маскироваться и добывать пищу,— говорил я.— Заходить в деревни, тем более расположенные близко от города, опасно.

Попросив у доктора Петрова вычерченную мною схему, мы во всех подробностях обсудили маршрут. Договорились, что пойдем к Днепру, где, по уверению Петрова, нас должны встретить партизанские связные. Конкретной явки у нас не было. Человек, который мог сообщить явку, не знал, что мы убежали из лагеря раньше намеченного срока.

— В ближайшую ночь нужно обязательно втянуться в лес. Идти придется с большой предосторожностью, чтобы не нарваться на засады. Дороги могут быть блокированы. В деревни вообще заходить только в случае крайней надобности.

Неожиданно совещание пришлось прервать. К нашему убежищу приближалась женщина с граблями в руках. Она ходила между кустами, ворошила валки скошенной травы. Внезапное появление свидетеля было совсем некстати.

— Что будем делать?— В голосе Петрова была тревога, он посмотрел на меня.

— Пригласим на совещание...

— Я серьезно спрашиваю.

— А я серьезно и отвечаю. Посидит с нами до сумерек, ничего с ней не случится. Зато выясним, кто она и откуда!— И посоветовал Петрову послать к женщине Катю, чтобы гостья не всполошилась и не подняла с перепугу шум.

Пожилая колхозница, нисколько не удивившись такой встрече, предупредила: