Елена Семёнова - На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

КИЕВ РАПОРТУЕТ МИРУ: «ЕЩЕ НА ШАГ ПОБЕДА БЛИЖЕ!»

СЕГОДНЯ, В 7.30 УТРА, ДОБЛЕСТНАЯ УКРАИНСКАЯ АРМИЯ РЕЗКО ПРИБЛИЗИЛА ПОБЕДУ: В РЕЗУЛЬТАТЕ АРТОБСТРЕЛА УНИЧТОЖЕНО ЕЩЕ ОДНО СЕПАРАТИСТКОЕ ГНЕЗДО, ТОЧНЕЕ — ЦЕЛЫЙ СЕПАРАТИСТСКИЙ КУРЯТНИК НА УЛИЦЕ СТАНДАРТНОЙ (ЧАСТНЫЙ СЕКТОР).

Украинская контрразведка давно уже держала под наблюдением этот адрес, но командование не спешило переходить к заключительному этапу операции: ждали, когда, наконец, главарь банды зарвавшихся террористок, петух нагло-яркой колорадской расцветки (позывной «Гребень») нагуляется по соседским курятникам и, обессиленный и утративший всякую бдительность, вернется в свой родной курятник. Сегодня, ровно в 3.00 ночи, в Штаб пришла, наконец, долгожданная шифровка: «”ГРЕБЕНЬ” ДОМА. Х…ТЕ!..». Тем не менее, отмашку на артиллерийский удар дали только через четыре с половиной часа: ждали подтверждения из Киева, и, наконец, в 7.30 зазвонил телефон, и из трубки послышался осипший от бессонницы, взволнованный голос Верховного: «Ну, сынки, с Богом! Х…те!..»

На этот раз «Гребень» не ушел.

Кроме потерь в живой силе, уничтожено или повреждено еще и много единиц техники противника: не скоро он восстановит грабли, лопаты, тачки и прочую утварь, брошенную им неосторожно около курятника. Большого ремонта потребует и «тяжелая техника», а именно, транспортное средство находящееся в гараже по соседству с сепаратистским курятниом. Вероятнее всего, владелец гаража являлся пособником «Гребня» и его банды, то есть так ему и надо.

Все разведчики и артиллеристы, участвовавшие так или иначе в этой сложной многоступенчатой операции представлены к высоким правительственным наградам.

ГЕРОЯМ САЛА!

Донецк. Все утро бомбят. Разрывы — то чуть ближе, то — чуть дальше. Все время, по телефону приходят новые сообщения: вот, сейчас сообщили: в р-не больницы № 18 пожар, убита женщина…

Эта фотография сделана в Славянске, в последний наш день там. Но в этот момент, ни я, ни девушка на снимке, еще не знаем, что ночью мы уйдем из города.

Меня срочно вызвали в штаб, машина уже ждала меня, и люди в машине были не очень довольны тем, что им приходится ждать. Но я не мог пройти мимо этой девочки-медсестры, что-то задержало меня, я сфотографировал ее, записывать ничего не стал — не было времени, и не на чем: блокнот был уже в машине. Из очень короткого нашего диалога с ней я запомнил только, что ее звать Настя, ей 24 (или 21?) года, и что она приехала сюда из Краснодарского края. Я, конечно же, задал ей неизбежный вопрос: почему она решила сюда приехать, и она что-то (мол, не могла иначе и т. д.) ответила. Я пожелал ей удачи и всем нам — Победы, и побежал уже к машине с нетерпеливо выглядывающим в мою сторону водителем. «Подождите! — услышал вдруг я Настин голос и обернулся. — Хотите, я скажу, почему я здесь?.. Конечно, я приехала сюда, там фашисты, «правосеки», надо с ними воевать, все понятно, но я, если честно, не очень еще соображала, что здесь происходит, и не знала, надолго ли я тут или нет… Но в первый же день в Славянске, я увидела девочку 4-х лет, она играла в песочнице: строила из кубиков какой-то домик, я подошла к ней, присела рядом и похвалила ее: «Молодец, — говорю, — хороший ты построила домик.» А малышка посмотрела на меня и ответила: «Это не домик. Это — бомбоубежище». И вот, только в этот момент, я поняла, зачем я здесь, и поняла, что теперь я буду здесь до конца.»

Потом произошло много всяких событий, но за всеми этими ежедневными трагедиями, подвигами, бомбежками, отступлениями, переездами — все это время передо мной стояло лицо Насти и ее рассказ о построенном в песочнице бомбоубежище…

Вчера я узнал, что Настино подразделение попало в окружение, и с ними уже четвертый день нет связи… Я знаю многих ребят из этого подразделения, один из них, командир отделения, чуть завидев меня, всегда радостно кричит издалека: «Bonsoir, ''Henri''!.. Comment ςa va?..» В мирной жизни он был преподавателем французского языка и рад всякой возможности переброситься со мной «парой слов»…

Отзовитесь, ребята!.. Настя, у меня к тебе еще очень много вопросов, и кроме тебя, мне на них никто не ответит. Ты нужна и мне.

и всем здешним малышам, которые сейчас строят — из кубиков, из песка, из щепок — для себя, для своих пап, мам, бабушек, дедушек, для своих кукол, для своих любимых собак и кошек — бомбоубежища, — в Снежном, в Шахтерске, в Торезе, в Иловайске…