Елена Семёнова - На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

Произошла в санчасти и еще одна любопытная встреча, к нам за чем-то зашла… пара чеченцев-кадыровцев. Довольно брезгливо, но деликатно я спросил, какого они тут вообще забыли (конечно, другими словами). С акцентом мне было объяснено что-то про то, что они, как граждане России, не могут оставаться в стороне и т. п. Ближе к вечеру за нами прибыла машина, загрузившись, тронулись в путь к штабу, добрались благополучно, хотя дорога местами простреливалась. На штабе встретил «Гиви» и «Моторолу». Его взвод перебросили недавно к нам. Также увидел редкую картину, а именно нашу броню: у «Моторолы» водилось пара БТРов. Во дворе стояло какое-то непонятное орудие: то ли легкая гаубица, то ли задранная в небо противотанковая пушка. Скоро за нами приехал микроавтобус, что бы везти в Донецк, ехали по единственному не перерезанному, но простреливаемому противником асфальту, через Федоровку, прошли на скорости благополучно, вечером были в госпитале на Калинина.

Помню, как я и «Лях» навещали в вышеозначенном госпитале раненного «Немца». Тогда я, на миг попав в сонное царство неспешно ходящих раненных, слегка позавидовал их полноправному уюту. На деле все оказалось как всегда банальней. Госпиталь после ранения открылся мне во всей своей нудной красе. Единственным бонусом была встреча примерно с третью нашей обескровленной к тем дням роты. Смертная тоска продолжалась дня два, ко мне приехал «Скобарь» и еще пара человек. Ситуация была описана коротко и ясно: нам было срочно нужно уходить, лучше «по-английски», дабы не оказаться на подвале у новых властей за ставшую непопулярной идейность. Тем же вечером я был «выкраден» из госпиталя, заночевали где-то в центре, а на рассвете машинами ушли в сторону границы, у всех осталась фотография нашей группы, а мне было лень вылезать из машины.

И вот снова Краснодон, уже основательно потрепанный украинской артиллерией, мы там нарушаем уже не действительный сухой закон и обедаем «с вином». На уже знакомом рынке кто-то берет гражданку. И где та девочка из салона связи, проводившая нас в июне коротким прощанием?… Еще одна фотография: там уже есть я, Краснодон, здание штаба местного Ополчения, несколько потрепанное, но не разбитое, я в темных очках, все же боевой фингал мне не идет. Тем же днем, долго поскучав на границе, с помощью местных ополченцев пересекаем «ленточку», сжигаю какие-то бумаги, касаемые жизни роты и случайно оказавшиеся при мне. Два месяца закончились, день в день. 23 июня мы оказались в Новороссии, 23 августа мы покинули ее. Два месяца моей личной и почти пять месяцев борьбы Ополчения оставались позади, наступала новая эпоха войны. Увы, в ней мы оказывались уже лишними. Спустя не столь короткое время, окажется, что мы не одиноки. Ополченцы первой волны, не сгоревшие в страшных боях за аэропорт и Дебальцево, будут выдавливаться из Ополчения, заменяться наемниками отсидевшимися летом 14-го года. Но война не окончена, медленно тлея, она ждет своего нового часа, и неизвестно, когда, а главное, как это произойдет. Отбоя не было, борьба продолжается.

1) Вертушка — — вертолет.

2) В Краматорске нас принимал лично «Хмурый» — при И.И. Стрелкове начальник контрразведки ополчения и комендант Краматорска.

3) АГС — автоматический гранатомет станковый. Речь идет об АГС-17 «Пламя».

4) РПГ-7 — ручной противотанковый гранатомет.

5) ДШК — 12,7 мм крупнокалиберный станковый пулемет Дяг-терева-Шпагина обр. 1938 г.

6) СПГ-9 — станковый противотанковый гранатомет.

7) «Кукушка» — в обычной военной практике русской армии называется «секрет». Т. е. небольшая группа бойцов (не меньше двухтрех), скрытно от противника располагающихся перед своими позициями. Расстояние «разрыва» между «кукушкой» и основными позициями ополчения могло достигать, как в данном случае более двух с половиной километров по прямой, в задачи «кукушки» входит наблюдение за противником, сбор информации о его действиях и сигнализация своим о наступлении (как в нашем случае)также недопущение к своим позициям разведки противника. В общем, основная задача именно наблюдение за действиями противника. В отдельных случаях «кукушка» могла быть и самостоятельной маленькой позицией, существующей в полном отрыве от своих и не имеющей надежды на какую-то от них помощь в случае активных действий со стороны противника. Последний пункт считаю форменной профанацией военного дела, граничащей с предательством бойцов. С «кукушками» времен зимней войны этот термин не имеет ни чего общего.