Елена Семёнова - На переднем крае. Битва за Новороссию в мемуарах её защитников

Она рассказывала истории из своей жизни, из жизни знакомых и их родственников. Истории страшные и для меня, избалованной дончанки — ужасные. Да, избалованной. Я свободна и не дня не жила под властью чужих. Я Свободна. И поэтому счастлива.

5 окт, 2014 в 10:17

Разговаривала с дончанкой, попавшей под обстрел в Амсторе второго октября. Не первый уже обстрел. Ей вообще «везет». В отличие от меня, которую Ангел Хранитель чудом уводит из мест обстрелов как раз перед ними уже не первый раз, она напротив — попадает регулярно в места, где летят снаряды. Она в них молится и считает, что Бог ее для этого и приводит.

Она, мать четверых детей, пошла в очередной раз за покупками, на этот раз за картошкой, с девочкой, которую недавно приютила пятым ребенком в семью. Девочка взята из детдома, приемная мать умерла, отец женился и ребенок оказался не нужен никому — и приемной бабушке. Девочка жила в гараже. Уже месяц она живет на Гладковке, куда привел ее одноклассник.

Начался обстрел. При котором, кстати, погиб известный сотрудник Красного Креста — их офис находился сзади магазина.

Подозреваю, что на этот раз не случайно обстреляли два магазина из единственной торговой сети супермаркетов, оставшейся в огромном Донецке.

Что-то ударило. Магазин и находившихся в нем людей на этот раз не выгнали, а напротив — закрыли внутри. Попросили зайти вглубь, потому что первые снаряды рвались перед магазином и справа от входа. Погибли люди на улице.

Снаряд попал в заднююю часть, где находился склад, в глубине магазина. Людей в панике попросили идти туда. Хотя там рядом уже попал снаряд в крышу здания и было задымление и запах гари.

Люди зашли…

Женщина описала свое состояние. «Было какое-то измененное состояние сознания.» Все вокруг происходило, будто бы в замедленной съемке, растянуто во времени. Мы побрасали тележки и корзинки. Потом пошли их искать. В моей корзинке лежала еще и чья-то бутылка вина. Я стояла и думала, на какую полку должна ее выгрузить. Потом пошла к кассе, в голове было только одно — «ну вот, испортили настроение, не дали выбрать картошку», самым ужасным казалось, что забыла, что еще должна была купить.

Обстрел продолжался, грохот, этот противный дым. Мысли только об одном — нужно купить картошку — детям нечего есть.

Продавщица на кассе вернулась и работала. Но перед нами взмолилась: «Отпустите меня, я не хочу умереть на рабочем месте». Как будто бы умереть на улице — идея лучше. Вот о чем подумалось в этот момент.

Подвала в этом магазине нет. Странная планировка… Чем думали, когда строили. В каждом магазине должен быть подвал — где можно прятаться.

Люди вели себя в основном спокойно. Хотя одна женщина страшно истерично закричала, а кто-то просто… нормальная реакция организма, в принципе, никто не осудил… кто-то сделал лужу…

Двери закрыты, людей не выпускают. Сами же жаловались, что при летнем обстреле этого магазина людей выгнали наружу. Теперь не выгнали. Не выпустили.

Как только затихло, и дверь открылась — побежали домой. В голове только одно — что с детьми, что с детьми…

Бежали мимо Шахтер-Плазы и Юности. По пути увидели дыру в асфальте. Сказали, что это Ураган вошел в землю, но снаряд не разорвался. Зачем-то потрогала еще теплый, почти горячий огромный снаряд, над асфальтом он возвышался на высоту футбольного мяча — все в земле. Снаряд был около двух метров длиной, как можно было судить, заглядывая в его дыру. Диаметр — сантиметров тридцать. Он жутко вонял…

ДНРовцы, как у нас называют ополчение, попросили отойти. Сказали, что ждут саперов. Хотя саперы взрывали снаряд на следующий день.

Пришла домой. Дома испуганные подростки. Обстрел был на этот раз не на других улицах. А возле их дома. Перепуганные дети под взрывами и летящими осколками забежали в дом. Ее дети и их друг, который был в подаренном родителями бронежилете — он теперь в нем все время гуляет. Но от урагана и смерча это бы не спасло, «ведь даже не в каске».

Боже мой, дети должны гулять еще и в касках? Да и каски — ела-бое подспорье при таких орудиях…

Стена возле дома, где стоит столик, за которым они до сих пор.

хоть и осень — часто сидят, вся побита осколками. Окна на удивление целы. Коты тоже. Хотя накануне коты нервничали и пытались сбегать из дома, впервые за лето и осень.

Раньше напротив, во двор сбегались оставшиеся без приюта коты из разбитых домов. Коты еще за сутки ощутили, что сюда прилетят снаряды — это очевидно.