Марк Твен - Янки в мундирах

— Согласно вполне справедливому мнению генерала Майлса (непосредственно руководившего операцией), демонстрация превосходящих сил при предоставлении повстанцам достаточного времени для того, чтобы рассеяться, обещала наиболее простое и верное достижение цели в создавшейся обстановке. Войскам было выдано необходимое специальное снаряжение, в частности бомбы со слезоточивым газом.

Ветераны, у которых от долгого сидения на тротуаре разломило спины, встали и, вытянув шеи, смотрели на появившиеся в другом конце улицы войска. Городские служащие, не скупясь, угощали сигаретами. Ветераны принимали сигареты с благодарностью. Впоследствии Макартур говорил, что, видя снисходительное к себе отношение, эти люди пришли к заключению, что они могут взять в свои руки управление страной, либо косвенным путем оказывать давление на правительство. Ветераны в полном молчании смотрели на приближающиеся войска, и улыбки сбегали с их лиц, шутки замирали на устах — слишком уж внушительная сила была направлена против силы ничтожно малой.

— Недооценка сил, защищающих закон и порядок, — докладывал Макартур, — толкает мятежные элементы на сопротивление, что приводит обычно к открытым столкновениям, между тем как проявление силы завоевывает моральный авторитет, который обычно уже сам по себе приводит к желаемому результату.

Войска шли развернутым строем по широкому проспекту, видевшему столько военных смотров и парадов, — их «моральный авторитет» сверкал на обнаженных клинках кавалерии, на примкнутых штыках пехоты. Медленно ползли грузовики с установленными на них пулеметами, шесть танкеток грохотали по асфальту. Войска шли без знамен, что, пожалуй, в этом случае было довольно благоразумно.

Кавалерийским эскадроном командовал майор Джордж Пэттон, а среди ветеранов, которых надлежало изгнать из города, был один, получивший боевую награду за то, что он спас Паттону жизнь.

Больше всего ветеранов поразил юношеский вид солдат.

— Глядите, да это ж просто птенцы, желторотые птенцы!

У некоторых солдат лица были закрыты чудовищными хоботами противогазов. Безусые мальчишеские лица, выглядывавшие из-за пулеметов, установленных на грузовиках, казались озабоченными. Ветераны, уже не молодые, потрепанные жизнью, смотрели на этих юнцов в солдатской форме, которую они сами носили много лет назад, когда тоже были молоды и стояли лицом к лицу с вооруженным врагом.

— Они еще за это получат боевые награды, — сказал один из ветеранов.

Кавалеристы уже изнемогали от жары — темные полумесяцы обозначались подмышками на их оливковых куртках…

Пожилой ветеран, наблюдавший за тем, как один из солдат неумело привинчивает штык, крикнул: — Какого чорта ты прилаживаешь этот вертел? — Солдат отвернулся и начал вытаскивать противогаз; ветеран покачал головой: — Да ведь он еще усов не бреет, чорт его раздери!

Тайлер, стоявший позади Парка и Фаулера, скосил глаза на лимузин начальника штаба, с усмешкой разглядывая разукрашенную золотым галуном фуражку и безупречного покроя мундир, пестревший во всю ширину груди орденскими ленточками.

— Чорт-те что! — сказал Тайлер. — Прямо-таки Жанна д'Арк!

Военные действия развертывались строго по плану, по всем правилам высшей стратегии; это была классическая учебно-показательная операция: пехота наступала с востока, кавалерия — с запада. Кавалеристам предстояло разметать бунтовщиков, загнать их в боковые улицы, после чего гигантские клещи должны были сомкнуться: подоспевшая пехота, преследуя неприятеля по пятам, изгоняла его из города. Несколько труднее было найти применение для танков, а также и для самолета разведывательной авиации, который неустанно кружил над городом — то ли с целью рекогносцировки, то ли для прикрытия войск с воздуха, то ли для усиления драматического эффекта… тайна сия была известна одному только начальнику штаба.

Линии коммуникации поддерживались согласно лучшим традициям службы связи; верховой связист скакал от командующего пехотой к командующему кавалерией и обратно: покрыв расстояние в тридцать метров, он лихо брал под козырек, рапортовал, снова брал под козырек и, натянув поводья, поворачивал своего взмыленного скакуна и снова трусил по узкой асфальтовой полоске ничьей земли.

— Эй, приятель! — крикнул Тайлер, отбежав от Парка и Фаулера и подскакивая к командующему кавалерией. — Почему вы, командиры, не покричите друг Другу то, что вам нужно? Дали бы лошадке передохнуть.