Гарри Тюрк - Дьенбьенфу [Сражение, завершившее колониальную войну]

Сражение за левый берег реки Нам-Юм распалось на множество отдельных мелких боев, длившихся минуты, часы, дни. Сражались винтовкой и автоматом, штыком и пистолетом, ножом или кулаками. Немногочисленные деревья, оставшиеся в долине, превратились от взрывов и напалма в пугающие черные скелеты.

В зигзагообразных траншеях французов, высокопарно названных ими «метро», которые, однако, достигали лишь уровня бедер, то тут, то там показывалась голова. Когда били вьетнамские минометы, в этих траншеях уже нельзя было ложиться на дно, потому что дождевая вода в них стояла до колен. Кто лег, сразу бы захлебнулся. Тут и там легионеры разводили небольшие костры из остатков снарядных ящиков, чтобы разогреть присланные американцами обеды из порошка или просушить обувь. В крепости уже не моются, не бреются. Французские солдаты стали походить на оборванных, грязных, жалких созданий из фильмов ужасов.

Время от времени проходят похоронные команды, вытаскивающие трупы. Привычным движением они отламывают идентификационную половинку солдатских личных жетонов, прячут ее в сумку, и тянут трупы в одну из заброшенных траншей, где их быстро закидывают сверху парой лопат жидкой земли.

Животных здесь уже нет. Даже стервятники сторонятся этой разорванной взрывами, дымящейся, бледно освещаемой постоянными пожарами долины под черно-серыми облаками. И это весна. Только что начавшийся апрель, помимо своих обильных дождей, принес теплый воздух, уже прогревающийся так, что, по меньшей мере, днем, можно вспотеть.

В эти первые апрельские дни на левом берегу Нам-Юма развивалась такая ситуация, которая хотя и оставляла французам некоторые шансы, но, в конечном счете, обозначила Народной армии путь к победе. На системе укреплений «Доминик» пали все форты, кроме холма С-1. На нем упорно сражались французские солдаты, удерживающие связь с центром. Они готовились к контратаке, вроде той, которая уже была осуществлена с «Элиан», опорного пункта, расположенного южнее «Доминик». Там пехотинцы Народной армии в первую ночь наступления на две трети захватили и самое главное укрепление, холм А-1. Но уже к утру, 31 марта, французы массированно использовали танки и артиллерию, и им удалось восстановить свой контроль над обгоревшими укреплениями. Народная армия перегруппировала свои части и провела повторную атаку в ночь на 1 апреля. В ходе ее она снова отвоевала все старые позиции на холме. Но это положение продлилось лишь несколько часов, потому что французы, для которых холм А-1 имел особую важность, ибо с его вершины артиллерия Вьетминя смогла бы обстреливать центральные укрепления прямой наводкой, буквально зубами вгрызались в каждый метр земли. Им снова удалось отбить около трети холма.

Народная армия в свою очередь перешла в наступление ночью с 1 на 2 апреля. Шли напряженные ближние бои, в ходе которых Народная армия, понимая намерения противника, постоянно меняла направления главных ударов.

Для французов это означало потери значительного числа своего личного состава и расход боеприпасов, которых и так уже не хватало. Поэтому 2 апреля им пришлось оставить укрепление «Франсуаз», находившееся западнее центра обороны, чтобы перебросить с него освободившиеся войска на левый берег. Так как расположенные к северу от «Франсуаз» укрепления «Югетт», окружавшие главную взлетную полосу, блокировали подходы к центру с севера, тоже частично уже находились в руках Народной армии, для защиты фланга у французов остались только пункты «Жюнон»/Клодин», расположенные дальше на юг.

На левом берегу перемещения войск сначала были в пользу французов. Им удалось укрепиться на половине холмаА-1, хотя между этим укреплением и берегом реки по-прежнему действовали части Народной армии.

За это время с неба к французам прибыло пополнение. Раз за разом самолеты сбрасывали солдат – всего два батальона парашютистов и добровольцев, набранных в разных подразделениях, были высажены прямо над центром Дьенбьенфу. Там они нашли хаос из траншей и блиндажей, в которых было трудно ориентироваться.

Полковник де Кастри в эти дни все реже показывался из своего бункера. Настроение у него было удручающим из-за массовых потерь и становившегося все более безысходным положения. Вместо него полковник Пьер Ланглэ, агрессивно-наступательный дух которого значительно подупал, организовывал сопротивление. Де Кастри предоставил ему свободу действий, не передавая командование официально, для чего ему понадобилось бы запросить разрешение Наварра.