Шамиль Ракипов - Откуда ты, Жан?

Жан осторожно и долго собирал сведения о провокаторе. Давыдов представлялся кадровым командиром, полковником. Дескать, когда его дивизия отступала, был тяжело ранен и оказался в плену. Но, верный военной присяге, не сказал ни единого слова. Из лагеря спасся чудом. Конечно, помогали советские люди. А теперь, мол, по заданию городского комитета, он собирает партизанский отряд.

По сведениям, доставленным Сайчиком, провокатор пользовался доверием у людей, которых отобрал для отряда. Среди них были давно знакомые Кабушкину два подростка: Толик Левков и Лёлик Лихтарович, два неразлучных друга. Жили они в одном доме на углу Академической улицы. Лёлик — высокий, стройный, а Толик, наоборот, коротыш и немного сутулится. Парни давно приставали к Жану взять их в лес. В городе нет им настоящего дела, руки чешутся взять автомат… Кабушкин советовал не торопиться, подождать немного. Лёлик по его совету «организовал» печать в комендатуре. Ту самую, которую ставили на пропусках всем, кто получал разрешение покинуть город. Несколько поручений выполнил и Толик. Так что ребята надёжные. Но теперь они сами попали на крючок провокатора. Надо их выручить.

Кабушкин поспешил на Академическую улицу. Однако, узнав по дороге у знакомого подпольщика Вадика Никифорова, что сегодня Давыдов собирает у военного кладбища группу завербованных им людей, решил отложить встречу с парнями.

Рядом с военным кладбищем, на углу Галантерейной улицы, уже собралась группа мужчин и подростков. У каждого в руках что-то вроде котомки. Все курят. Вскоре к ним подошёл мужчина лет сорока пяти, с бородой, похожей на ту, которую носят продавшиеся фашистам белорусские националисты.

«Наверное, для того, чтобы не привлекать внимания сыщиков, — подумал Жан. — Это Давыдов». Кабушкин и сам для безопасности часто изменял внешность. Вчера был небритым, со спутанной бородой, деревенским крестьянином в лаптях, а сегодня выглядел щёголем: прохаживался под руку с красивой женщиной, разыгрывая беззаботного ветрогона, сопровождающего молодую вдову зубного техника. Невдалеке от группы куривших мужчин они остановились посмотреть афиши. Лена, сверкая золотыми зубами, смеётся, выбирает, где бы можно было развлечься вечером, кланяется проходящим знакомым. Жан, беззаботно улыбаясь, поддакивает её шуткам и в то же время наблюдает за мужчинами.

Для «выхода в свет» Лена — очень удобный спутник. Пользуясь тем, что патрули пропускают такую красивую женщину без обыска, Кабушкин очень много уже пронёс с её помощью лекарств, аккумуляторов. И вот теперь она снова помогала ему.

Давыдов что-то говорил мужчинам, и те с нетерпением посматривали на улицу Володарского. Руки провокатора не знали покоя, и сам он то и дело поворачивался то к одному, то к другому, беспокойно озираясь по сторонам.

«Нет, этот человек не мог быть кадровым командиром», — решил Кабушкин.

— Леночка, вернись домой, — попросил он. — Я должен заглянуть к одному приятелю. По неотложному делу.

— Надолго?

— Приду за тобой через полчаса.

— Понятно, — кивнула спутница.

Проводив её до угла, Жан вернулся назад. В это время подъехала грузовая машина. Мужчины уселись в кузове.

— Готово? — спросил Давыдов, залезая в кабину.

— Готово! Поехали.

Машина тронулась. Какой-то пожилой мужчина в кузове перекрестился.

Жан хотел было кинуться к ближайшему связному, чтобы тот сообщил своим: не упускать машину из виду. Но грузовик неожиданно завернул к двухэтажному зданию охранки — филиалу СД, — и её тотчас окружили автоматчики. Солдаты начали вытаскивать людей из кузова и бить их прикладами.

Сидевший в кабине Давыдов, пользуясь этой шумихой, нырнул в кусты. Немцы сделали вид, что его не заметили. «Старые приёмы, — подумал Жан, вспомнив бегство из гестапо Белова. — Не выйдет…» Он стал следить за ним издали неотступно. Провокатор петлял по улицам и переулкам, частенько посматривая на ручные часы. Должно быть, у него явка.

Давыдов, наконец, вошёл в сверкавшее стёклами казино, по соседству с Домом печати. Жан прошёл мимо, успев заглянуть в окно: там, за крайним столиком, пил коктейль чисто выбритый мужчина в штатском. Давыдов подсел к нему.

Спустя минуту и Жан был в этом казино. Бросив на стол бармену хрустящую немецкую марку, попросил коньяку…

Вечером он зашёл к Толику Левкову и сообщил ему адрес провокатора.

Через два дня гестаповцы обнаружили безжизненное тело Давыдова за костёлом, в полуразрушенном склепе.