Шамиль Ракипов - Откуда ты, Жан?

— Как бы не обвинить человека напрасно? Проверить надо всесторонне, без шума.

На другой день гестапо использовало Белова для приманки: едва он поднял руку, приветствуя встретившихся на улице подпольщиков, гестаповцы в штатском арестовали его. А спустя несколько дней стало известно, что Белов бежал из гестапо в один из партизанских отрядов. Кабушкину поручили следовать за ним. Но куда? Целый день ходил он по городу, расспрашивал знакомых. Наконец, выяснил: предатель отправился в Карпухинские леса.

Вскоре он был обезврежен. Командир отряда Воронянский поблагодарил Кабушкина за своевременную помощь. Но в городе снова появился какой-то провокатор. Ничипорович вызвал Жана:

— Знаю, что ты устал, — сказал командир отряда, — но выхода другого нет. Подменить тебя некем. Надо идти. Это моя просьба к тебе. Не приказ. Приказывать я могу сейчас другому…

И Кабушкин со своим неизменным спутником Сараниным снова целую ночь в пути. Немного подморозило — снег под ногами уже не проваливается. Разведчики решили воспользоваться этим и, несмотря на усталость, шли без отдыха. За плечами тяжёлый груз. Его нужно доставить в город и на этот раз тоже «попутно». На второй день они так обессилели, что боялись присесть — иначе заснёшь и не встанешь. Прислонившись к сосне, подзаправились тем, что было в сумке у Саранина и, преодолевая нестерпимую боль в ногах, зашагали дальше.

В город вошли по тайной тропе у Комаровки, когда стемнело. На условленной квартире их уже ждали. У разведчиков не было сил даже раздеться — оба свалились и тут же заснули, как убитые. Мешки со взрывчаткой были переправлены подпольщикам. Она пришлась кстати: на железной дороге на следующий же вечер был пущен под откос вражеский эшелон с горючим и снарядами.

Фашисты бесновались. В городе число их сыщиков и агентов за несколько дней увеличилось вдвое. Пароли, пропуска то и дело менялись, участились облавы. На улицах ходить стало опасно. Патрули задерживали каждого подозрительного.

Кабушкин сменил одежду, побрился и велел Саранину ждать его дома, сам ушёл к связному. Задание не давало ему покоя. У верных людей узнал новый адрес Володи Омельянюка. Этот толковый непоседливый паренёк был одним из верных помощников Кабушкина. Он заметно повзрослел, даже усы появились. И одет как жених: белая рубашка заправлена в хорошо выглаженные брюки, на шее шёлковый галстук.

— А-а-а, привет! — воскликнул Омельянюк, встречая друга. — Тут я о тебе узнал столько лихого…

— Не понимаю, — с недоумением посмотрел на него Жан.

— Александр, Жан, Базаров-Назаров, Бабушкин… Говорят, под этими кличками ты значишься в деле, заведённом в гестапо. За твою голову назначили приличную сумму. Раз так, вполне можешь держать себя с важностью. Ты заслужил, Жан.

Кабушкин улыбнулся.

— Знаешь, Володя, я бы один ничего не смог сделать. Но мы действительно не мелочились, работали крупно: если взрывали, то целый эшелон, если охотились, то по меньшей мере на унтер-офицеров. Наверное, уже слышал про войну за деревней Клинок?

— Слышал, Жан, слышал, — ответил Омельянюк, предлагая гостю стул. — Садись. Но, как говорится, угощение взаимное: горком порадовал. Вчера их люди, которых прислали нам на подмогу, не подкачали, дрались не хуже, чем у той деревни.

— Спасибо им, — сказал Кабушкин и, помолчав, добавил:

— Вот видишь, когда приходит час, люди умеют за себя постоять…

— Конечно. Но всё-таки я завидую тебе, Жан. Хороши у тебя дела.

— Почему так говоришь?

— Возвращаешься и надеваешь на гестаповцев огненные рубашки, уходишь и устраиваешь эсэсовцам баню…

— Поэтому и числюсь партизаном… У своих. У немцев же, как сам говоришь: Назаров-Базаров, Бабушкин…

Володя рассмеялся.

— Скажи лучше, какие новости привёз?

— Рассказывать некогда… Да и нет пока особых новостей, какие есть — знаешь и без меня.

Под окнами прошёл фашистский патруль с автоматом наизготовку. Пронзительно ревя, пронеслась крытая машина — «чёрный ворон». Следом за ней проехали, тарахтя, мотоциклы.

— Докладывай ты, какие успехи, — попросил Кабушкин. — Засиживаться, видишь сам, некогда.

— Печатание листовок на мази, — сказал Володя. — Шрифты уже готовы, осталось только найти место поспокойнее да кое-какую мелочь. В два-три дня всё будет готово. Но держит нас этот провокатор Давыдов. За него, наверное, ты сам возьмёшься. Как руководитель оперативной группы…

— Хорошо, Володя, — поднялся Кабушкин. — Ты правильно определил: Давыдова я возьму на себя…