Фарукшин Раян - Не спешите нас хоронить… РЯДОВОЙ УСМАН

– Осторожно, за растяжками смотри! – шепчет Ча-ча.

– Есть кто дома? Хозяева? – Сосед вытаскивает из кармана гранату. – Считаю до трёх! Потом бросаю в зал гранату! Раз, два, три!

Тишина. Похоже, никого нет, но Сосед, стоя с серьёзным лицом, всё ещё держит эфку в руке:

– Бросаю!

– Никого нет, айда, проходим! Усман – ты за мной, Сосед – охраняешь выход! – забирая из рук Соседа гранату, приказывает Ча-ча.

И в зале, и в спальне чисто, прибрано. Из дома ничего не вынесено, все пожитки на месте. Похоже, что люди ушли два-три дня назад, но ничего с собой не взяли. Просто оставили. Кому? Открываю холодильник. Старый, пожелтевший от времени, овальный холодильник "Мир". Там кусок размороженной курицы, литровая банка прокисшего молока, солёные огурцы в трёхлитровой банке, две консервы. Водки нет. Закрыв холодильник, замечаю иконку на полочке в углу кухни.

– Пацаны, здесь русские живут!

– А мы, чё? Мешаем что-ль кому? Ща уйдём! – кричит из зала Ча-ча, поднимая за ручку дверь в полу. – Посмотрим подвал и уйдём!

Открыв проход, он отпрыгивает в сторону:

– Если есть кто – подай голос и выходи с поднятыми руками, а не то – гранату брошу! Считаю до трёх! Раз, два, три!

Опять тишина.

– Чё? Эта хата нет никто?

– Нет.

– Брось гранату, на всякий случай, вдруг там засада.

– Да кому надо – засаду в подвале устраивать! Нет там никого. Я спущусь, а ты прикрывай! – и Ча-ча полез в подвал.

– Ну? – интересуюсь я.

– Баранки гну! Нет тут ни хера ничего!

– А как же твоё чутьё? – неутерпев, ехидничаю я.

– Какое, бля, чутьё! Тут, поди, одни интеллигенты хреновы жили. Одни книги. Даже маринадов никаких нет, ни то, чтоб водка была.

Я лёг на пол и заглянул в подвал:

– Темно!

Ча-ча нашарил какой-то фонарик и посветил мне.

– И точно, одни книги! – удивился я. – Целая государственная ленинская библиотека! Ладно, вылазь давай, старушка ты моя, библиотекарша очкастая!

Большой, размером с сам зал, подвал полностью заставлен полками с книгами. Удивительно. Или тут жили ценители и знатоки литературы, или я не знаю, что и подумать. Ну, не вместо дров же они книгами запаслись. Не знаю.

Мы вышла на улицу.

– Ну, нашли чего? – глядя на наши пустые руки и недовольные лица, с усмешкой спросил Сосед.

– Там русские жили. Иконка даже у них есть.

– Ага, библиотекари какие-то, в очко знатокам их! – перекривился Ча-ча. – Они и жрали, наверно, книги. На завтрак – книги, на обед – книги, на ужин…

– Кончай а, ты как ребёнок прям.

Вышли со двора. Где-то недалеко стрекотали пулемёты, а мы, с пустыми руками, стояли и думали, как жить дальше.

– Скоро возвращаться надо уже.

– Знаю! Давай так, проверим вон тот дом – и назад.

– И там нас ждут сказочные богатства?

– Пошли!

Не то, чтоб калитка, ворота оказались открытыми. Проверив их на предмет растяжек, я и Ча-ча забежали во двор и присели под окном веранды. Сосед прикрывал с улицы. На корячках, стараясь не шуметь, медленно подобрались к двери, осмотрелись.

– Мне видно: дверь не заперта! – и только Ча-ча протянул руку к двери, как она настежь распахнулась.

Держа в одной руке рулон туалетной бумаги, а другой – опираясь на косяк, на пороге, в трико со свисшими коленками, в модных белых кроссовках и помятой спортивной олимпийке, появился мертвецки пьяный мужик. Среднего возраста, лет сорока. Волосы дыбом в разные стороны, недельная щетина на щеках, за километр – запах перегара. Очумелыми глазищами посмотрев на нас сверху вниз, он заплетающимся языком произнёс:

– Сюре дика ейла ха.

– Руки вверх, контра! – вскакивая, заорал во всю глотку Ча-ча. – Думал, свои здесь шастают? Ждал кого-то? Сучччара!

Мужик молниеносно поднял руки, выронил бумагу. Ча-ча ткнул ему в пузо ствол АКСа.

На крик во двор вполз Сосед. Не вставая, он поинтересовался:

– Случилось чего?

– Всё в норме! – кивнул Ча-ча. – А ты чё лежишь, ползаешь?

– А вдруг из дома обстреляют?

– Есть ещё кто в доме? – чуть не оглушил мужика Ча-ча. – Обманешь, сука, я тебе кишки выпущу! Я тебе тут не Минздрав, предупреждать не буду, если что подозрительное – стреляю сразу! Одно лишнее движение – всё, хана тебе, шурик!

– Нет, нет, в доме никого нет! – задёргал головой мужик. – Я один здесь, все ушли давно, в деревню поехали. Неделя я один. Один!

– А ща мы и проверим. Руки за голову! Иди первым!

– Да, да, я понял! Не стреляй, не надо! Не убивай! У меня отец совсем больной, один останется – не выживет!

– Где он?

– В подвале сидит!