Фарукшин Раян - Не спешите нас хоронить… РЯДОВОЙ УСМАН

– Ща взорвётся, взорвётся, там чеки нет. Я выдрал нечаянно. Идите отсюда, взорвётся.

– Не боись, разберёмся! – попытался приободрить его Сосед. – Ты только не бросай, держи, придумаем чего-нибудь.

Совсем юное, мальчишеское лицо, когда нос картошкой и большие карие глаза нараспашку, излучало такой неуёмный страх и безысходность, что мне самому захотелось сесть с ним рядом и расплакаться. Мне – двадцать, а он, кажется, такой молодой, что младше меня на целую жизнь. Страх сковал его движения и отключил мозг. Сейчас его руки устанут, и он выронит гранату. И убьёт нас всех четверых. Мне стало так жаль его, что я почувствовал себя виноватым, будто это я оторвал его от мамкиной груди, и послал умирать в вонючем подвале Грозного. И я буду виноват не только в своей смерти, но и в его тоже. Чертовщина какая-то!

– Ты кто? – приблизился к нему я.

– М-м-о-орская п-п-пех-о-ота, – раскис парнишка. Из его широко раскрытых глаз крупными каплями посыпались слёзы. – М-мы вто-о-орой день всего-о, – он задрожал и застучал зубами, руки его тряслись всё сильнее.

– Мы тебя спасём, не бойся. Сейчас, дай только с мыслями собраться, – бодрый Ча-Ча почесал затылок. – И чего ты сюда влез?

– Я духов увидел. М-му-ужиков. И спрятался, – морпех глубоко шмыгнул сопливым носом и едва не выронил гранату. Мы сразу отпрянули от него, и даже успели пригнуться.

– Ты чё, морячок! Аккуратнее надо, аккуратнее! – я был готов сам отделать морячка за проявленную халатность.

– Всё-всё. Только помогите мне, не уходите, – жалобно проскулил морпех. – Я же н-н-никого не убивал! – немного помолчав, неуверенно добавил он.

– Ха-ха-ха! – громко расхохотался Ча-Ча. – Ну ты даёшь, блин, "я никого не убивал"! Наубиваешься ещё, не торопи кобылу!

– Короче, тут ничего страшного в твой ситуации нет. Встанешь, спокойно подойдёшь к выходу, остановишься на лестнице и кинешь свою гранату сюда, а сам – изо всех сил при наверх. У тебя будет секунды четыре, не меньше. Бросаешь и бежишь. Вот и всё!

– Я так не смогу! Не с-с-смогу я-а!

– Что значит "не смогу"? А кто сможет? Если жить хочешь, – сможешь. А если не хочешь, так это твои проблемы, мы нянчиться не будем. А то нашёл на задницу проблему, дружок. Хорош дурачиться, давай, действуем. На счёт "раз, два, три", ты понял? – чуть срываясь на крик, напутствовал я.

– Я думаю, ты понял. И смотри, осторожнее, нас не убей, чудило, – погрозил морпеху пальцем Сосед и пошёл к выходу. Я и Ча-Ча, за плечи подняли морпеха на ноги, и побрели вслед за Соседом.

Столпившись на лестнице между подвалом и первым этажом, мы смотрели в сторону морпеха, но, естественно, видеть его не могли, на свету глубина подвала казалась местом совершенно тёмным.

– Эй, морячок! Иди сюда, не бойся, мы ждём! – крикнул в темноту Ча-Ча.

Держа гранату по прежнему перед собой, в проёме появился наш боязливый морпех. Шёл он медленно, прихрамывая на затёкших ногах и щурясь от яркого света.

– Так, ты помнишь, да, на счёт "раз, два, три" надо катнуть гранату в подвал. И ты уж, пожалуйста, постарайся закатить её туда подальше, лады?

Морпех неуверенно кивнул головой и неловко выронил гранату себе под ноги. Граната, противно шурша, покатилась по бетону.

– Твою мать, недоделок рубленный! – чуть не сбив меня с ног, Ча-Ча бросился вверх по лестнице. Сосед схватил морпеха за воротник и дёрнул на себя. Морпех, ударившись голенью о ступеньку, повалился мне на спину. Не поворачиваясь, я рукой нащупал рукав его бушлата, а Сосед, поравнявшись со мной ступеньками, рывком помог морпеху подняться. Буквально выпрыгнув из подвала, мы рухнули на землю одновременно со взрывом.

– Ушлёпок! Твою мать, сопляк недоношенный! – орал Ча-Ча, склонившись над не подающем признаков жизни морпехом. – Не лежи, ты ж не сдох ни хера, вставай! Я тебя щас сам уделаю, ушлёпок!

Я привстал на локтях и огляделся. Сосед, по обыкновению вытянув ноги, сидел и молчал. Ча-Ча, рывком за грудки посадив морпеха на задницу, упрямо твердил тому в самое ухо:

– … не веришь, что убью? А я – убью!

– Да оставь ты его, – очнулся Сосед, – он же сам сейчас скончается от твоей ругани. Шок у него. Ты себя вспомни, в свой первый день тут. А то герой, машешь яйцами после драки. Ну посекло бы нас осколками ну и что? Зато домой бы поехали, с медалями, да на белые постели.

Оставив очухавшегося морпеха одного, мы зашли в подъезд. Не останавливаясь, поднялись на третий этаж, легко высадили дверь, вошли в двухкомнатную квартиру. Интерьер обычный, немного выжженный взрывом гранаты из подствольника, залетевшей через отсутствующее окно зала.