Константин Симонов - Мы не увидимся с тобой...

Всё так. И отдал, и лежит, а ты стоишь и молчишь и не можешь проглотить комка в горле.

– Я здесь только второй раз в жизни увидел его, – не глядя на Велихова, услышал Лопатин его голос. – Но мне ваша Нина говорила о нем, что вы его очень любите, и вообще высоко о нем отзывалась, как о самом лучшем вашем друге.

«Нина… высоко отзывалась…» – все это было так странно и далеко от случившегося здесь, что Лопатин в первую секунду не понял. Ошалело подумал: какая Нина? Словно речь шла не о его собственной дочери.

– Да, да, всё так, – сказал он. И еще несколько раз повторил: всё так, всё так, – никак не мог отцепиться от этих слов и найти какие-то другие.

– Вы одни приехали? – спросил Велихов. – Начальник политотдела не приедет? Он хотел с вами вместе.

– Не приедет, – сказал Лопатин.

– Не переживайте, Василий Николаевич. Я уже сам тут переживал – и за него, и за капитана Салимова, и за Лаврика. Солдата не знал, он новый был, а с ними два года в одном полку. Особенно за Юсуфа Салимова. Когда в сорок втором, зимой, с политработы на строевую переехали, вместе курсы кончали. Так что вы не переживайте, – повторил Велихов.

И за его неумелыми словами утешения, стремлением облегчить тебе горе, напомнив о собственном, стояло что-то глубоко справедливое.

– Я не переживаю, – сказал Лопатин. – Просто стою как дурак и не могу привыкнуть, хотя пора бы.

– А я дежурному велел за дорогой следить, – сказал Велихов. – Он доложил, и я сразу выскочил и сюда. Сначала думал, вы не одни, а потом вижу – одни. Как, постоим еще или поедем? Наверное, вам поужинать надо.

– Наверное, надо. Только не поедем, а пойдем. Вторые сутки все еду и еду.

– Поезжайте, водитель, – другим, не тем, каким он разговаривал с Лопатиным, а привычным командным тоном обратился Велихов к Василию Ивановичу. – Покушайте и отдыхайте, солдаты вам укажут.

И когда тот отъехал, снова повернулся к Лопатину.

– Долго вы тут стояли. Стою за вашей спиной, жду, а вы все молчите и смотрите.

«Неужели долго? – Лопатину, наоборот, казалось, что все было очень коротко: подошел, посмотрел на фамилии и сразу услышал оклик Василия Ивановича: «Товарищ майор!» А оказывается, этот мальчик стоял за спиной и ждал», – подумал он о Велихове. – Так и подумал: мальчик.

С тех пор как война окончательно переломилась и пошла на запад, и где-то уже мерещился конец ее, – ему все тревожней бросалась в глаза молодость продолжавших жить и воевать людей. Она казалась опасной, и хотелось защитить ее от смерти – неизвестно чем и как, но все равно хотелось. Это чувство он испытывал и сейчас, глядя на Велихова.

– Вот что, Михаил… – Лопатин сделал паузу – ждал, чтобы Велихов подсказал отчество.

– Не надо, Василий Николаевич. Михаил – и все.

– Хорошо. Так вот, сейчас мы, конечно, пойдем к вам в штаб полка и поужинаем, и вы расскажете, мне, как все произошло, но сейчас, пока мы стоим с вами здесь вдвоем, прошу меня понять и заранее обещать сделать то, о чем я попрошу.

– Конечно, Василий Николаевич, сделаю для вас все, что смогу, – сказал Велихов, и на лице его не выразилось ни малейшей тревоги.

– Мне нужно будет дописать для нашей газеты то, что он начал, но не закончил.

Велихов с готовностью кивнул. В связи с предстоящим приездом Лопатина он уже слышал об этом от начальника политотдела.

– А для этого – составить обо всем свое собственное представление, – продолжал Лопатин. – А для этого – расспросить, и как выходили к государственной границе, и как переправлялись через нее. Поговорить не только с вами, но и с вашими подчиненными.

Велихов снова с готовностью кивнул.

– И не только здесь, но и там. Ночью – туда и ночью же – обратно, – добавил Лопатин, глядя в изменившееся лицо Велихова. – Пусть накоротке, но без этого не смогу написать.

– Вы без этого не сможете, а я этого не смогу вам разрешить, – сказал Велихов.

– Почему не сможете разрешить? Разве вам запретили это?

– Нет, не запрещали. Наверное, после всего никому в голову не пришло, что и вы тоже – туда. Но если запрошу разрешения – запретят, можете не сомневаться.

– А я и не сомневаюсь. Потому и прошу вас, а не кого-то другого.

– Начальнику политотдела не говорили об этом?

– Не говорил. Он уехал в Политуправление фронта и вернется только к утру.

– Но вы с ним не говорили об этом? – еще раз спросил Велихов.

– Повторяю: не говорил.

– Достанется мне за вас, – расстроено сказал Велихов.

– А я больше чем уверен, что со мной ровно ничего не случится.