Василий Веденеев - Покушение

– Ну что? – повернул к нему голову Ривс.

– Пусто, – опускаясь на корточки, ответил Латур. – Ящики, старые бочки, канализационные колодцы. Все, как прежде.

– Ты бывал здесь раньше?

– Приходилось, – доставая сигареты, кивнул Латур. – Я работал на строительстве складов.

– Вот как, – протянул Ривс, – я думал ты из журналистов или бывших депутатов парламента.

– Много лет назад я пришел в город из кочевья, – прикурив, негромко начал рассказывать Латур. – Знаешь, что такое Сахель? Это пространство пустынь к югу от Сахары, где в вечных поисках воды и корма для быков кочует мой народ. Изнурительные переходы, постоянная борьба за жизнь с суровой природой, жесткий распорядок в кочевье, тяжелый труд. С семи лет и я начал пасти горбатых быков – зебу. Когда пересыхали ручьи, воду приходилось доставать из пустынных колодцев, страшно глубоких, хранящих скудные запасы влаги, и сливать воду – теплую, солоноватую – в ямы с утрамбованным дном, чтобы напоить быков. И как бы тебе ни хотелось пить, сначала напои животных. В пустыне нет ничего страшнее жажды и дороже зебу. По крайней мере для пастухов. И с раннего детства мальчиков приучают много работать и внешне не проявлять своих чувств.

– Тебе надоела пустыня? – усмехнулся Ривс.

– Нет, я поссорился со старейшинами племени и ушел. Работал, учился, снова работал. А насчет депутата ты угадал, я был депутатом от рабочих-строителей.

– Понятно.

Разговаривать с Латуром на темы о прошлом Ривсу не хотелось – кто знает, что ждет их впереди, а открывать душу не стоит: можешь этим впоследствии навредить ему и себе. Зачем знать лишнее друг о друге, тем более, их пути наверняка разойдутся, если, конечно, удастся выбраться отсюда.

– Скорее! – закричал Тонк, сидевший у телевизора. – Сюда!

На экране появилось изображение остова сгоревшего тюремного фургона и голос диктора скороговоркой сообщил о побеге четырех опасных государственных преступников, освобожденных оставшимися на свободе сообщниками, устроившими засаду на машину для перевозки заключенных.

– Какая ложь, – возмутился Менза, с которого сразу слетела дрема, – я никогда не интересовался политикой, а по нашим законам государственными преступниками считаются только политические.

– Не переживай, – отмахнулся Тонк, старавшийся не пропустить ни слова из сообщения об их побеге.

Ривс мрачно смотрел, как камера показала обгорелые тела охранников, крупно выхватила суровые лица блюстителей порядка и дала панораму собравшейся толпы любопытных обывателей.

– Теперь на нас всех собак повесят, – сплюнул Латур.

– Не каркай, умник, – окрысился китаец. – Если бы не я, вы всю жизнь провели бы за решеткой. Благодарите Аллаха, что он посадил вас в одну машину со мной.

– Тогда тюремная охрана – ангелы, а начальник тюрьмы – всевышний, – язвительно прокомментировал китайца Латур.

– Молчи, безбожник, – набычился Менза, но Ривс не дал разгореться ссоре.

– Тихо! – прикрикнул он и, подхватив валявшийся на полу галереи автомат, бросился к отверстию в кровле. Обеспокоенные беглецы остались стоять в напряженных позах, не зная, что встревожило бывшего офицера.

– У адвоката «фольксваген»? – разглядывая приближавшуюся к складам машину, спросил Ривс.

– Где? – Менза подошел ближе и тоже выглянул наружу. Узнав автомобиль Барелли, он радостно закричал: – Наконец-то! Это он.

От избытка чувств хлопнув по плечу Ривса, китаец побежал к лестнице и спустился вниз, чтобы встретить своего защитника, уже входившего в приоткрытые ворота склада. В руках итальянца были две большие сумки.

– Тут одежда, – подавая их Мензе, сказал он и, не слушая слов благодарности, вынул из кармана плотный конверт. – Здесь чек и документы.

Пока беглецы переодевались в привезенные Барелли костюмы, адвокат закурил и, жадно затягиваясь, рассказывал:

– В городе очень неспокойно, кругом пикеты жандармерии и полиции, вас ищут, на улицах множество патрульных машин.

– Неужели все из-за нас? – ухмыльнулся натягивавший джинсы Тонк.

– Наверное, – отвел глаза итальянец. – Но я думаю, что больше из-за взрыва у дворца парламента.

– Что? – насторожился Латур. – Как вы сказали?

– У дворца парламента взорвалась машина, – раздраженно пояснил адвокат, – а потом группа террористов открыла огонь из автоматов по дворцу и людям на площади. Есть раненые и убитые. Я слышал об этом по радио, когда ехал к вам.

Схватив в охапку одежду, Ривс поспешил к оставшемуся наверху телевизору. Следом бросились остальные.