Андрей Ефремов: БЛОКПОСТ-47Д. КНИГА - II

Установочные данные: старший сапер 7 оиср 7 оброн младший сержант А…ев Георгий Антонович 14.12.198Х г. р., якут, холост, образование средне-специальное, призван Якутским ГВК 20.05… г., в/б АС-7777704, л/н ЕА-006777.

Мать… Отец… Брат… Сестра…

Домашний адрес…

Причиной подрыва является активизация деятельности НВФ, направленная на поражение личного состава ИРД.

«Чмырь» — Дмитрий Антипин, солдат срочной службы, призванный из матушки-Москвы, сутки обитал в развалах пригорода Грозного, питаясь яблоками которые, не утруждаясь, находил в давно заброшенных одичавших садах.

Не забывая тщательно записывать каждый свой шаг в заветный блокнот, подаренный заботливой мамой на проводах в военкомате, спрятал автомат с подсумком в каком-то неприметном подвале, и на перекладных товарняках добрался, несмотря на длительные стоянки, буквально за неполные сутки, до столицы Ингушетии — Назрани.

Поражаясь своей крайней удачливости, намеревался было уже пойти искать нефтяной состав, отправляющийся в Осетию, в Моздок. Чтобы там, уже в мирной обстановке отдышаться и найти выходы на Москву. Как вдруг, совершенно незаметно для себя, оказался притёртым к бетонному ограждению станции и в плотном окружении молчаливых и злых бородатых не то чеченцев, не то ингушей. А может и то и другое.

Минуту или две стояли в полном молчании. Бородатые — совершенно хладнокровно, Дима же наоборот. Совсем наоборот, — замешательство трансформировалось в душевную панику. Он уже прекратил бестолково озираться по сторонам, будто мамку потерял и стоял неподвижно как в гипнотическом трансе.

Перед внутренним взором, в доли секунды, прокрутилась вся киноплёнка его короткой жизни. Даже всплыл, казалось бы и невозможный для человеческой памяти, образ его нежной мамы, держащей на своих любящих руках намокший свёрточек с самим Димочкой, с соской во рту и лупящий на неё, вызывающие умиление, удивлённые глазки.

Затем, как в скоростном диафильме, пошли фотки со сценами из сопливого детства, юности и первая наивная девочка-провинциалка.

Вспомнилась строгая толстая капитанша с лицом профессиональной садистки, прибывшая из Ханкалы, которая однажды проводила в роте трёхчасовую воспитательную работу с личным составом. Вся работа представляла собой коллективный просмотр трофейной видеокассеты, где точно такие же бородатые бандиты хладнокровно или расстреливали или, весело смакуя процесс, в режиме жуткого конвейера, профессионально отрезали безропотным пленным солдатам и офицерам головы. После чего тела молоденьких солдат ещё долго дёргались в конвульсиях.

На этом месте плёнка оборвалась.

«А может это и есть те самые звери?» — С трепетом в области солнечного сплетения подумал Дима, — «Лица то — один к одному… Господи, Господи, Господи…».

Дальше последовали движения. Один враг, с пугающим спокойствием, обшарил все Димины карманы, — из солдатской груди непроизвольно вытиснулось какое-то подобие тихого щенячьего поскуливания. Будто сама Смерть прошлась по телу холодными костистыми руками.

Бородач выудил пачку писем, военный билет, деньги и блокнот с авторучкой. Толпа стала о чём-то долго и эмоционально толковать. Причём разговоры разговаривали одновременно все разом, без исключения. Антипин, хоть и был крайне напуган, но проявил наблюдательность — его между собою явно делили две группы человек по шесть-восемь каждая.

Тот же бородатый, с глазами навыкат, опять отвлёкся от интересной беседы:

— Эй ты, чмырь, как зовут?

— Чмырь… э-э… — Потряс головой, — Дима!

— Ботинки снимай! — И снова увлёкся пересудами.

Неподалёку, возле вонючей мусорной кучи, что-то не поделив между собою, вяло дрались две тощие вороны.

Пока Дима развязывал трясущимися руками неподдающиеся длинные обувные шнурки, возле ватаги абреков затормозила пропылённая машина «ГАЗ-66» с плотно закутанным, местами прогнившим, брезентом кузовом и насквозь проржавевшими крыльями. Из кабины выглянуло улыбчивое лицо, тоже кавказской национальности, с ярко выраженными печальными глазами и сигареткой в зубах:

— Салям уалейкюм!

— Салям, Джамал! Откуда едешь, из Дарго?

— Нет, отсюда в Ханкалу, товар набрал.

Дальше разговор пошёл опять на местных наречиях. Причём вся банда тыкала в солдата пальцами и нервничала, а Джамал совершенно спокойно их выслушивал, временами вставляя какие-то фразы и при этом не забывая улыбаться. В незнакомой речи явственно звучали бывшие на слуху авторитетные имена: Джамбеков Махмад, Хошмутдин, Муса Ахмадов, Ризван, Калашников.