Семён Борзунов - С пером и автоматом

Здесь же, под Бреславлем, фашистское командование против наших танков широко применяло фаустпатроны (танки-торпеды себя не оправдали). С целью преградить путь советским войскам оно создавало в населенных пунктах и на перекрестках дорог большое количество мелких групп, вооруженных фаустпатронами. Фаустпатронщики подпускали наши танки как можно ближе и с короткой дистанции открывали по ним стрельбу.

Однако гитлеровцы нередко сами попадали под губительный огонь наших танкистов. Однажды, отразив контратаку врага, танк механика-водителя старшего сержанта Бойченко на большой скорости ворвался в населенный пункт. Не сбавляя хода, советский танкист повел машину вдоль улицы, огнем и колесами уничтожая удиравших гитлеровцев. Экипаж был настороже и внимательно наблюдал по сторонам. Вскоре механик-водитель заметил двух немецких солдат с фаустпатронами, спешивших к дому. Бойченко, не отрывая глаз от гитлеровцев, быстро сообщил об этом пулеметчику, а сам продолжал двигаться вперед. Он был убежден, что немецкие фаустпатронщики будут ожидать того момента, когда танк подставит под удар боковую часть. Зная эту тактику врага, механик-водитель сделал обманное движение, быстро поравнялся с домом, в котором сидели фаустпатронщики, и резко развернул танк вправо. Ветхое здание рухнуло на землю, похоронив в развалинах гитлеровцев, пытавшихся поджечь машину.

Существенную помощь нашим танкистам оказывали, как правило, десантники. Они имели большую возможность вести наблюдение за полем боя, за всем, что происходило вокруг танка, и замечать врага раньше командира танка или механика-водителя. А это очень важно. Упредить — значит победить — таков железный закон боя.

Так оно не раз и случалось. Действуя в Бреславле, десантники старшего сержанта Кунучакова заметили, как в одном из домов засели фаустпатронщики. Выкурить их оттуда было нелегко. Десантники решили применить хитрость. Незаметно спрыгнули они с танка и, укрываясь за домами, вплотную подобрались к зданию, в котором засели гитлеровцы. Не успели фаустпатронщики произвести выстрел, как десантники набросились на них и в рукопашной схватке перебили всех. Захватив целую груду фаустпатронов, советские смельчаки тут же решили использовать их против врага.

— Ишь, какую головешку придумали, — рассматривая фаустпатроны, проговорил рядовой Пустовойтов.

— Все норовят свою гибель оттянуть, — отозвался Кунучаков. — Теперь уже ничто не спасет их: мы сейчас этими штучками самих угостим.

Старший сержант взял фаустпатроны и выдвинулся вперед поближе к дому, в котором засели гитлеровцы. Они заложили окна кирпичом, оставив лишь узкую амбразуру, через которую стреляли из пулемета вдоль улицы. Кунучаков укрылся за углом противоположного дома, и гитлеровцы его не могли заметить. Встав на колени, он взвалил фаустпатрон на плечо, прицелился и нажал кнопку. Раздался выстрел. Вначале Кунучаков отшатнулся и даже зажмурился, так как струя пламени с шумом вылетела из трубы в заднее отверстие. Несмотря на неопытность стрелка, первый выстрел был точным. Фаустпатрон разворотил окно и уничтожил немецких пулеметчиков. Старший сержант выстрелил еще несколько раз. Но уже смелее и точнее. И тут все увидели, как из пролома в стене выскочил офицер с белым флагом и поднял руки вверх:

— Гитлер капут!

Офицер этот оказался 55-летним фольксштурмовцем, лейтенантом запаса Максом Мегером. На допросе он заявил:

— Здесь ужаснее Сталинграда. Никто из нас не думал, что в Бреслау, спустя два года после Сталинграда, мы будем переживать такие ужасы, — и угодливо улыбаясь, еще раз пробормотал: — Гитлер капут! Всех нас, мужчин, способных носить оружие, срочно мобилизовали и приказали удерживать город во что бы то ни стало. Без всякой подготовки мы заняли эти дома, по углам и этажам расставили пулеметы. У окон разместили снайперов. Путь к нам преграждали две баррикады. Мы все были уверены, что к нашей крепости не подступиться. Бои шли далеко впереди, за несколько кварталов, и все мы думали, что русских не скоро увидим. Однако уже к вечеру справа и слева горели здания, подожженные снарядами советской артиллерии. Ваши стрелки неумолимо приближались, сея среди нас смерть. Отступать было некуда: всюду бушевал огонь. Я отдал приказ роте не сопротивляться и поднял белый флаг…

Большой трехэтажный особняк преградил путь группе наступавших бойцов. Ее возглавил майор Чапичев. Дом стоял на стыке двух улиц и был превращен гитлеровцами в сильный опорный пункт. Вражеские пулеметчики и автоматчики вели огонь из окон и амбразур, проделанных в стене. Группа майора Чапичева обошла особняк с тыла. Незаметно подобралась к дому на 30–40 метров. Артиллеристы, как и было условлено, подкатили орудие и открыли огонь по верхнему этажу. Советские воины быстро приблизились к дому и проникли во двор. По пожарной лестнице бойцы забрались на чердак. Расчищая себе путь гранатами и автоматными очередями, они спустились с чердака на третий этаж. После короткой схватки гитлеровцы попали в ловушку и сдались в плен. Фашистов, находившихся в подвале, советские воины уничтожили гранатами. Забравшись в отбитый бронеколпак, Чапичев с солдатами повел оттуда ожесточенный огонь и нарушил систему вражеской обороны. Пользуясь этим, наше подразделение заняло очередной квартал, все ближе подбираясь к центру города.