Вальтер Флегель - Ничейной земли не бывает

Если бы у Шанца была возможность, он сам охотно пошел бы в атаку с этим взводом, и совсем не потому, что без него у них что-то не получится. Просто ему хотелось остаться с ними подольше, потому что узнать солдат по-настоящему может только тот, кто длительное время находится среди них. И где бы Шанц ни находился — в штабе полка или дивизии, его всегда удивляли офицеры, которые, вместо того чтобы искать более близкого контакта с солдатами, сторонились их. Как часто он вспоминал о том времени, когда каждому офицеру вменялось в обязанность проводить среди солдат по крайней мере один вечер в неделю. Но от этого доброго правила слишком рано отказались. И совсем напрасно!

Мысленным взором Шанц видел бесконечные колонны солдат, которые скрытно выдвигались в район сосредоточения для наступления. Он считал, что его место — там, среди солдат, и как было бы хорошо, если бы стало больше офицеров, которым солдаты не казались похожими друг на друга!

Шанцу нравилось подниматься вместе с солдатами в наступление, так как, только находясь среди них, он по-настоящему ощущал наступательный дух, двигавший сотнями и тысячами людей, все мысли, действия которых подчинялись одной-единственной цели — движению вперед, и оно, это движение, сплачивало воедино и солдат и офицеров.

В окопе возле Шанца появился Фихтнер. Он сел и снял каску. Полковник подошел к солдату, который тер виски и смотрел на пустынную, без признаков жизни, местность. Левой рукой рядовой взял горсть песка и тут же бесшумной струйкой выпустил на землю. Звуки, которыми обычно начиналось раннее утро, сюда не доходили — не было слышно ни лая собак, ни мычания проголодавшихся за ночь коров, ни воробьиного гомона.

— На этой местности моим овцам нечем было бы полакомиться, — тихо, ни к кому не обращаясь, сказал Фихтнер и добавил: — Когда-то здесь вырастет хорошая трава…

— Мы с тобой, наверное, увидим, если не будет войны, — заметил Шанц.

— Неужели так долго придется ждать? — с легким удивлением спросил Фихтнер, повернувшись лицом к офицеру. — Старший лейтенант Фрейер говорил, что наши враги планируют нанести по этим местам атомный удар.

Полковник Шанц кивнул.

— Но почему? — Фихтнер закрутил головой. — Зачем им это?

— Такова природа империализма. Их система не может, да и не желает, жить без войн. Они уже позабыли поражения, которые им нанесла Советская Армия, и теперь полагают новую войну спланировать лучше. А вот удастся ли им это, во многом будет зависеть от нас с вами, в том числе и от тебя. К примеру, от того, как быстро и метко ты научишься стрелять, от того, каким ты станешь бойцом и как сможешь выполнить приказ командира.

Полковник Шанц налил две чашки кофе и протянул одну из них солдату, а затем дал ему бутерброд.

Фихтнер не отказался ни от кофе, ни от бутерброда. Он ел и продолжал наблюдать за местностью, а вернув пустую чашку офицеру, сказал:

— Если бы сейчас я снова оказался при стаде! Время выгона все равно не изменилось… И когда приходит пора стричь овец… А здесь… Кое-кто считает, что армия сейчас ни к чему, не нужна, мол, она… Совсем недавно я и сам так думал. К чему граница между двумя немецкими государствами?

Шанц не перебивая слушал недавнего пастуха, чувствуя, что парень с ним откровенен и сейчас скажет что-то очень важное. «Пусть выговорится, пока не началось наступление, — решил он, — все легче будет».

А Ульрих Фихтнер рассказывал о том, что там, где он жил, об армии как-то даже и не думали. О ней вспоминали только тогда, когда приходило время служить кому-то или, наоборот, когда солдат, отслужив положенный срок, возвращался домой. Земляки задавали демобилизованному разные вопросы: об армейских порядках, о командирах, о том, как солдат кормят, дают ли им отпуск. Демобилизованный отвечал на все эти вопросы, сдабривая их армейскими шутками.

— В армии же, — продолжал Фихтнер, — люди находятся в такой обстановке, как будто не сегодня завтра разразится война. Всех солдат заставляют подписывать приказ о сохранении военной тайны, но до сих пор никаких особенных тайн я здесь и в глаза не видел. И потом… — Фихтнер неожиданно замолчал и, вытерев руки о брюки, заключил: — И потом, никто точно не говорит, как мы должны вести себя, если из Федеративной Республики через границу попрут западногерманские солдаты, вооруженные танками и ракетами… В зависимости от обстоятельств. А что это значит?..

— Ну а ты что станешь делать? — поинтересовался Шанц.