Фидель Кастро - В горячих сердцах сохраняя (сборник. Рассказы и стихотворения)

Одним из батальонов, героически сражавшимся под непрерывной бомбежкой на участке в три километра между Плая—Ларга и Плая—Хирон, был 123–й. Его бойцы вписали славную страницу в историю борьбы за независимость и национальный суверенитет. Когда мы прибыли в комендатуру и объяснили нашу задачу, нас познакомили с такими же героями, каких мы узнали в 113–м. Никто не хотел рассказывать о себе. Каждый, с кем беседовали журналисты, предпочитал говорить о героизме своих товарищей.

123–й батальон был одним из тех подразделений, которые продвигались к Плая—Хирон по единственной среди болот дороге в нескольких автобусах, шедших вслед за танками. Как и другие подразделения Повстанческой армии и народной милиции, батальон подвергался беспощадной бомбардировке и обстрелу с воздуха. Пули, напалмовые и обычные бомбы, ракеты градом сыпались на защитников родной земли. Но весь этот смертельный груз, сброшенный с самолетов, оказался малоэффективным: он не смог остановить тех, кто решительно выступил против банды наемников, осмелившихся топтать нашу землю.

13 человек из 123–го батальона отдали свою жизнь за ее свободу, 12 бойцов получили тяжелые ранения. Вот свидетельства участников тех боев.

Рядовой Серафин Севаско, настоящий боец революции, рассказал:

— В тот день наш батальон был переброшен на автобусах к Плая—Хирон. Многие товарищи забрались на танки, шедшие впереди. Вскоре появились бомбардировщики наемников и, атаковав нас, стали сбрасывать зажигательные и осколочные бомбы. Однако эта яростная атака не смогла внести панику в наши ряды, хотя потери у нас были немалые. Я с восхищением вспоминаю Эльо Льерена. Когда самолеты пикировали, он стрелял по ним из винтовки прямо с танка, а сраженный осколком, воскликнул: «Родина или смерть!» Геройская гибель Эльо Льерены потрясла весь батальон. Мы прижимались к земле, убежденные, что даже все американские самолеты не смогли бы заставить нас отступить ни на шаг…

Боец, не пожелавший из скромности назвать свое имя, дополнил рассказ товарища:

— Такое могли выдержать только отважные люди. Когда атакующие самолеты улетали и дым от взрывов рассеивался, мы выходили к обочине шоссе, строились в колонну и шли в бой на врага со словами «Родина или смерть!» на устах.

Лейтенант Карлос Торрес Падрон рассказал о доблести бойца по фамилии Сулуэта. Когда горели автобусы, он, рискуя жизнью, отогнал в сторону нагруженный боеприпасами грузовик.

А рядовой Севаско продолжал:

— Вражеские самолеты атаковали автобусы, в которых находились бойцы взвода связи. Никто из них не умел обращаться с пулеметами. Овладевать оружием и учиться стрелять им пришлось непосредственно в бою.

— Героические поступки, — добавил лейтенант Торрес Падрон, — совершались все время, пока не закончились бои. Можно, к примеру, вспомнить случай, когда во время боя плохо закрепленная зенитная установка вдруг начала крениться. Расчет установки — молодые ребята, по сути дела, мальчишки, — не потеряв самообладания, продолжал вести огонь, в то время как один боец, невзирая на свист пуль, закреплял установку.

Пожилой седобородый боец, не назвав своего имени, рассказал о рабочем Рамоне Рейесе, павшем в бою:

— Когда его грудь была буквально изрешечена пулями, бойца отнесли в укрытие. Все понимали, что рана смертельна, но когда его спрашивали: «Очень сильно они тебя?» — он спокойно отвечал: «Да нет, пустяки». До слез потрясло меня и мужественное поведение его вдовы. Когда она узнала о гибели мужа, то с удивительной твердостью заявила: «Я его очень любила, и мне сейчас страшно тяжело, но меня поддерживает мысль, что он умер, сражаясь за Родину».

Побывав в штабе 115–го батальона, мы беседовали с лейтенантами Саэнсом и Паэсом, а также с бойцом Роландо Кесадой. Эти трое от имени своих товарищей взялись рассказать о том, как их батальон шел из Йагуарамас к Плая—Хирон под командованием Фиделя Кастро.

— Мы горды, — сказал Кесада, — тем, что огнем своих минометов поддержали атаку на Плая—Хирон и что во главе нашего батальона шел сам Фидель Кастро. Это было наше боевое крещение. Действия подразделений народной милиции и Повстанческой армии были безупречными. Там, под Плая—Хирон, мы доказали, что каждый из нас — частица народа, спаянного революцией.

«Я представлял, что это тяжело, но не настолько. Одно дело, когда такое видишь в кино, и другое — когда, как сейчас, знаешь, что в любой момент у тебя может кончиться лента с патронами. Горацио ранили, когда он пытался укрыться за стволом уверо. [32] Антильское тропическое дерево. — Прим. пер. Мангровые деревья такие колючие, что напоминают подушку для булавок, к тому же я лежу животом на кривом мангровом корне, который мне мешает хорошо закрепиться. Вот это, должно быть, стреляет крупнокалиберный пулемет. Прямо корчует мангровые заросли! Если Горацио ранили из такого пулемета — плохи дела. Эти идиоты все время пускают сигнальные ракеты, и кажется, что идет гулянье и жгут бенгальские огни, но никого не видно».