Павел Ермаков: В пограничной полосе (сборник)

О своем возвращении из отпуска доложил Коновалову по телефону. Полковник сказал, что знакомиться с ним будет на месте, на заставе.

Сейчас он спокойно выслушал доклад о происшествии на границе. Серову пришлось подождать, пока полковник спросил у кого-то карту, уточнил квадрат, где нарушитель спрыгнул в ручей. Действия Серова по перекрытию границы и решение вести поиск вдоль ручья одобрил, сказал, что район будет блокирован. Последнее особенно порадовало Серова, потому что людей в резерве у него не осталось, посылать в заслоны было некого.

У сидевшего рядом и слушавшего разговор Гаврилова загорелись глаза. Он ждал, когда начальник заставы прикажет ему выступать… Но Серов, положив трубку, сказал другое:

— Остаетесь на заставе за меня. Рацию держать включенной постоянно. Все вопросы решать, исходя из сложившейся обстановки, в интересах успешного проведения поиска.

— Есть! — ответил Гаврилов.

Получалось не так, как он замышлял. Но он понимал своего начальника: тот шел туда, где решалась сейчас главная задача.

На дорожке, в падающей из окна полосе света, стояли пограничники. Симонов, с автоматом за спиной, что-то перебирал в вещевом мешке. К нему торопливо подошел невысокий худощавый солдат, подал увесистый сверток.

— Молодец, Петькин! А я гляжу — где же наши харчи… — одобрительно проговорил старшина и сунул сверток в мешок. — Ну, ступай седлать коней. Да поспеши.

Коротков присел на корточки, гладил Кузнечика, что-то тихо говорил ему. Уши собаки пригибались под его рукой и снова вспархивали треугольными флажками, глаза косили на хозяина.

Пора было выходить, но не успел Серов дойти до двери, как зазвонил телефон, соединяющий заставу с лесопильным заводом. На проводе был Козырев.

— Может, я напрасно отрываю вас от дела, — заговорил Алексей Дмитриевич, когда Серов взял трубку. — Но и не сообщить, считаю, нельзя. Подозрение у меня возникло… Днем, как направлялись мостик строить, я с парнями подъехал до тупика на ручной дрезине. Оставил ее там. Закончили работу, к ней же подался, потому как в баню торопился. Остальные-то ребята на повозке поехали, я рассчитывал на дрезине. Пришел к тупику, а самокат наш кто-то угнал. Дернули по шпалам своим ходом, дрезину обнаружили на середине пути.

— Если точно — в каком месте?

— Помните, сушняк после давнего пожара? Аккурат не доходя до него метров двести. Дрезину мы не тронули, обошли стороной. Там поблизости наши мужики сегодня дрова для школы пилили.

Железнодорожный тупик был в глубине участка заставы Серова. Ветка на несколько километров врезалась в лесной массив. Года четыре назад там начали лесоразработки, да вскоре прекратили. Но шпалы и рельсы не сняли, дорога заросла кустами и травой. Рабочие с лесопилки ездили по ней на дрезине: зимой сухостой на дрова перевозили, летом отправлялись по грибы.

— Может, кто-то из дровосеков воспользовался дрезиной? — спросил Серов.

— Спрашивал я мужиков-то, не брали они.

— Огромное спасибо, Алексей Дмитриевич, за сообщение. Будем немедленно проверять. — Серов помолчал. — Знаю, вы сегодня не отдыхали, воскресенье в рабочий день превратилось… по нашей милости. Но то, что вы рассказали, чрезвычайно важно.

— Уловил, Михаил Федорович, дальнейших пояснений не требуется. Укажите только пункты.

— Дорогу и лощину южнее поселка перекройте, если сможете, пожалуйста.

— Будет сделано. Бегу будить ребят, в другой раз доспят. Не беспокойтесь, товарищ начальник заставы, службу будем нести как надо, — заверил Козырев.

Так вот запросто — «бегу будить ребят». А ведь известно для чего — не на огород сходить, лукового пера нащипать для похлебки. Поднимутся, займут рубеж, указанный Серовым, и чужой через него не проберется.

У Козырева слово крепкое. В прошлом году Серов снаряжал с заставы в поселок делегацию — чествовать кавалера недавно учрежденной пограничной медали Алексея Дмитриевича Козырева. Одним из первых среди местных жителей удостоился редкой пока еще награды. На том же железнодорожном тупике столкнулся он с вооруженным нарушителем. Один на один. Враг стрелял в Козырева, да промахнулся. Алексей Дмитриевич изловчился, выбил пистолет, задержал нарушителя. Когда принимал награду, сказал: «Законы границы мне известны. Всю жизнь вблизи нее прожил, мыслю себя ее солдатом, хотя и без погон».

Переговорив с Козыревым, Серов сообщил новые данные полковнику Коновалову и высказал свои соображения по этому поводу. Начальник отряда несколько охладил его пыл, не следует, дескать, увлекаться. Все имеющиеся данные и те, которые поступят впредь, тщательно проверять. Ранее принятое решение остается в силе. Самому Серову прибыть к месту обнаружения дрезины Козыревым. Полковник добавил, что выезжает туда же, прихватит инструктора службы собак комендатуры.