Александр Воинович - Отель «Парк» [Повесть]

— Здесь большой зал ресторана. Но мне кажется, бросать гранату следует не сюда, лучше, пожалуй, в малый зал. Он расположен на другой стороне.

Мы дошли до угла и свернули вправо. Вход в малый зал был прямо с улицы. В зале стояло несколько столиков, за которыми сидели немецкие офицеры.

Я попытался представить себе, как буду действовать. Мне казалось, что выполнить задание не составит большого труда.

— Вон там, — говорил Селя, — слева, в угловом доме, находится немецкий караул, который может очень быстро подоспеть сюда. Поэтому лучше подходить с этой стороны: отсюда легче скрыться.

Чтобы не привлекать к себе внимания, мы не стали задерживаться у дома и продолжили прогулку по улице. Меня интересовали еще кое-какие подробности.

— Каким путем мне отходить? — спросил я.

— Об этом не беспокойся. Сейчас ты познакомился с местом, где будешь действовать, а детальный план нападения и отступления разработаешь дополнительно вместе с товарищами.

«Значит, буду не один», — подумал я, и мне сразу стало легче.

— Теперь ты видел место, — продолжал Селя. — Имей в виду: риск очень велик, и поэтому мне хотелось бы, чтобы ты еще раз все взвесил, прежде чем дать свое согласие.

Я на секунду задумался, потом решительно сказал:

— Смогу, не беспокойся!

Мы двинулись дальше.

— Это будет замечательно, — вполголоса, словно разговаривая сам с собой, продолжал Селя. — Палачи получат по заслугам. — И добавил с улыбкой: — Не хотелось бы мне оказаться в их шкуре.

— А когда это произойдет? — поинтересовался я.

Селя задумался, что-то подсчитывая в уме.

— Вероятнее всего, вечером второго августа. А тридцать первого июля ты приедешь в Прокупле.

— А где мне тебя найти?

— Поезд из Куршумлии приходит в Прокупле около полудня. Приезжай этим поездом. С вокзала пойдешь по дороге к Гаричу. Я буду ждать тебя возле первого моста. Если спросят, куда идешь, говори, что приехал навестить своего одноклассника. Я познакомлю тебя с товарищем, который поможет подготовить операцию. А сейчас хватит об этом. Помни: никому ни слова!

Мы расстались. Договорились встретиться в четыре часа на вокзале.

Перед отъездом я решил зайти к отцу, работавшему в городе. По дороге думал о предстоящем деле. Все произошло так быстро, так неожиданно! Я припоминал свой разговор с Селей, потом попытался представить, как буду выполнять задание.

«А ведь тут очень легко можно и голову сложить, — внезапно мелькнула мысль. — А я еще только начал жить, мне девятнадцатый год…»

Отказаться? Но что скажет мой учитель? Нет, ни в коем случае! Если вдруг я погибну, останутся жить другие, и они узнают обо всем.

Впереди — неделя ожидания. Она будет для меня долгой и мучительной. Мне бы хотелось выполнить задание сегодня же вечером. Но это невозможно. Необходимо набраться терпения и ждать.

Я вошел в кондитерскую и заказал лимонад. Внутри никого не было, кроме хозяина. Рой мух облепил столики. В помещении было прохладно.

Я сидел задумавшись. Мимо кондитерской прошли два немецких солдата. Один из них заглянул в дверь, и наши взгляды встретились. Я вздрогнул. Неужели это тот человек? Какое поразительное сходство! Мысли мои невольно обратились в прошлое, к апрельским дням, когда немцы бомбили Белград.

В то утро я разыскал Мишу, своего лучшего друга.

— Что теперь будем делать? — спросил я его.

Ответ последовал незамедлительно:

— Пойдем добровольцами!

С трудом нам удалось проникнуть к уездному начальнику. Он встретил нас неприветливо.

— Хотим записаться в добровольцы! — в один голос сказали мы.

Начальник медленно встал, подошел к нам. Его губы скривились в недоброй усмешке.

— Желаете в добровольцы?.. — начал он с издевкой и тут же завопил как бешеный — Я вам покажу добровольцев! Вон отсюда, сопляки! Нашлись защитники отечества! Этого еще не хватало! Вон!

Он орал на нас так, словно перед ним стояли его смертельные враги.

— Часовой! — крикнул он.

— Слушаюсь, господин начальник!

— Вышвырнуть этих щенков и впредь не пускать ко мне такую шантрапу!

Мы пулей вылетели из комнаты. Оказавшись на улице, посмотрели друг на друга. Может, мы и правда не внушаем ни малейшего доверия? Может быть, мы и правда еще дети? Все наши мечты стать добровольцами разлетелись в пух и прах, однако твердое намерение встать в ряды защитников родины не поколебалось.

Наступили пасмурные и холодные дни. Над городом низко плыли хмурые облака, моросил дождь. По улицам шли солдаты, торопившиеся на сборные пункты. Их провожали жены, дети, родители. Повсюду слышался плач.