Сергей Вашенцев - Путь-дорога фронтовая

— Поехали, что ли! А то с этими задержками до ночи не доберемся, — проговорил он строгим голосом, осуждающе глядя на Петра Петровича. Должно быть, он считал его главным виновником переполоха.

Все уселись в машину, стараясь не потревожить Катеньку. Она продолжала спать. Машина тронулась.

Вот уж верно говорит старинная пословица: «Баба черта проведет»! Так почти и случилось. Черта не черта, а немцев глухая бабушка Мотря провела, и довольно остроумно…

Село, куда приехали артисты, было расположено по обеим сторонам балки, уходившей в степь. Беленькие хатки беспорядочно торчали тут и там, одна пониже, другая повыше, третья в самом низу, словом, где им вздумается, образуя в то же время в своей массе какое-то подобие улочек и переулочков. Не слышно ни кудахтанья кур, ни пения петухов, ни мычания коров. Как выяснилось, в селе после пребывания фашистов осталась только одна-единственная корова. Ее хозяйка, глухая Мотря, проявила необычайную предприимчивость, пряча корову с помощью соседей в яме, вырытой за сараем. За два года оккупации корова в яме побывала столько раз, сколько реквизиций провели немцы в селе. Хата старушки стояла на отлете. Пока немцы доходили до нее, корову успевали спрятать. Помогала и глухота бабки Мотри. На все вопросы немцев она отвечала: «Нема!»

Получив сведения о корове бабушки Мотри, наша бригада направилась прямо к ее хате. Бабушка радушно приняла гостей. В хате было тепло, чисто и уютно. Настроение Петра Петровича быстро поднялось, он оживленно ходил, потирая руки.

— Удивительная старушка, а? — добродушно посмеивался он. — Так надуть немцев! Просто Улисс в юбке! Улисс! Два года прятать под землей корову! А немцы ходили вокруг и ничего не чуяли. Морду-то ей, наверно, полотенцем завязывали, чтобы не мычала. А? Мне здесь очень, очень нравится. Наконец-то мы попали в настоящую домашнюю обстановку. Сейчас соорудим кофе с молоком. Катенька, вы как считаете, а? Чудесно! Просто чудесно!

Он совершенно переменился. Достал из чемодана халат и войлочные туфли, облачился и почувствовал себя совсем как дома. Глухая старушка разжигала плиту.

— Воды! — кричал ей в ухо Петр Петрович. — Воды для кофе!

Старушка поставила чугунок с водой. Петр Петрович несколько поморщился при виде такой посуды, но их кофейник куда-то запропастился, пришлось примириться. Вода быстро закипела. Петр Петрович заварил кофе, торжественно поставил чугунок на стол.

— Настоящий мокко! Чувствуете запах? — умилялся он, наклоняясь над чугунком и вдыхая аромат.

Налили кофе в чашки. Петр Петрович отхлебнул и вдруг начал отплевываться.

— Это же свекольный суп, — вскричал он, — а не кофе! Настоящий свекольный суп…

Все попробовали. Кофе действительно сильно отдавал свеклой.

— Как она сюда попала? — подступил раздосадованный Петр Петрович к старушке.

— Для сладости положила, — ответила, ангельски улыбаясь, старушка. — Для сладости, батюшка! Сахарку-то нетути, вот свекольку и кладем.

Она ласково глядела на Петра Петровича.

— Эх вы, хозяйка, хозяйка! — досадливо сказал он.

— Ась? — подставила ухо старушка. — Яйка? Нема яичек, нема! Всех курей фашисты передушили. Всех, всех, милые вы мои. Нема теперь курочек, нема! — Она говорила нараспев, вздыхая и охая.

— Спасибо, спасибо, — закивал ей Петр Петрович. — Больше ничего нам не надо. Вы меня не так поняли.

— Ась? — продолжала подставлять ухо старушка. — Не-м-а-а! — Петр Петрович замахал на нее руками.

Делать нечего, пришлось пить кофе со свеклой. Катенька даже нашла его вкусным. А молчаливый Иван Степанович авторитетно заметил, что потребление свеклы возмещает недостаток сахара, с чем, в конце концов, согласился и Петр Петрович, выпивая третью чашку кофе. На долю Володи пришлась примерно половина содержимого чугунка, чем он и воспользовался: аппетит у него был превосходный.

— Ну, вот и поужинали, — заключил Петр Петрович. К нему после еды вернулось хорошее настроение. — Великолепно! Великолепно! — восклицал он, расхаживая по хате. — А вы не хотели ехать! — адресовался он неожиданно к Ивану Степановичу.

— Позвольте, разве я не хотел? — возразил Иван Степанович. — Наоборот, вы не хотели.

— Я? — удивился Петр Петрович. — Хе-хе-хе! А кто первый подал идею поехать на фронт? Да-с, голубчик! Это моя идея! Вы представляете себе, попасть на фронте в тепло, к такой милой, почтенной женщине! — взглянул он благодарно на хозяйку. — Этого же не забыть!