Альберт Зарипов - Первомайка

Засмеялся на фишке и солдат-калмык. Обычно Бычков говорил эту фразу про мерзнущих на посту разведчиков, и услышать уже знакомые слова в отношении гражданского типа было ему смешно и приятно.

- А ты-то чего ржешь? - со смехом спросил его сержант контрактной службы.

Наш дозорный понял, в чем дело, и отвернулся в сторону села, чтобы засмеяться еще громче. Но при этом он все-таки вытянул поджатые под себя ноги.

Журналистов я недолюбливал. Были на то веские основания. И если бы этот газетчик стал приближаться к нашей дневке, то его прогнали бы к чертовой матери. За нашей дневкой, в канаве, на ящиках лежало полтора десятка подготовленных на всякий случай одноразовых огнеметов и гранатометов, которые были доставлены вертолетом сегодня утром. И, как командиру, мне не хотелось, чтобы кто-то пялил глаза на нас и наше вооружение.

А если действовать в строгом соответствии с директивами командования по боевому применению разведчастей специального назначения Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Министерства обороны, то журналиста полагалось задержать и охранять в группе до окончания операции.

Но иметь лишний рот и дополнительную головную боль мне не хотелось. И поэтому когда мне доложили, что полковник-десантник и журналист пошли в сторону нашего тылового дозора и деревянного моста, а затем повернули налево и ушли к десантникам, это меня только порадовало.

- Опять чей-то отпуск пропал, - сказал Бычков, спустившись с вала, откуда он в бинокль наблюдал за любопытной парой.

- Товарищ старший лейтенант, а если мы вдвоем тулуп добудем, то мы оба домой поедем? - поинтересовался перспективой желанного отпуска один из разведчиков.

- Да хоть втроем, но поедете по очереди, - сказал я.

- Да мы лучше засаду на эту «барашку» сделаем, когда он вечером придет. Оглушим, тулуп снимем и на духов свалим, как будто это они за полковником охотились, - засмеялся гранатометчик-пулеметчик.

- Ага, он потом орден получит за то, что живой остался при нападении боевиков, а ты всего лишь в отпуск поедешь, - лениво сказал Стас.

- Не-е, нам лучше домой съездить.

Два дня назад после того, как мы прекратили подкормку соседей, именно этот начальник десантного подразделения пришел к нашему командованию, после чего я опять получил приказ поделиться с ними продовольствием. Вернувшись на дневку, я скрипнул зубами и приказал Бычкову выдать обладателю тулупа и двум его солдатам пять коробок сухпая, которые быстро исчезли в чужой плащ-палатке.

- Товарищ старшлейтенант, а пюре им давать? - услыхал я голос Бычкова.

Этого деликатеса у нас оставалось всего полкоробки, штук двадцать, и я понимал, что им будет лакомиться командный состав соседнего отряда, а их бойцам так ничего и не перепадет. Я слегка раздосадованно посмотрел на сержанта, который понял неуместность этого вопроса, и стал сворачивать остатки нашего продсклада. Но пришельцы с минуту продолжали топтаться на месте, а полковник в тулупе посмотрел на меня таким холодным и презрительным взглядом, что я не выдержал и сказал контрактнику выдать им еще и половину баночек яблочного пюре, лишь бы они отстали.

Глядя на удаляющихся в сторону второй группы полковника и бойцов с узлом, наш оперативный офицер не выдержал и тихо матюкнулся:

- Я не пойму, что у нас - продслужба ихней дивизии? К ним тоже теперь летают вертушки и могут доставить им все, что нужно. Если ты начальник, то обеспечь свое подразделение сухим пайком, чем вот так ходить и побираться.

Мы их который день кормим, а он еще будет такими глазами на нас смотреть.

Как будто мы у него на довольствии стоим, а теперь зажали сухпай. Он бы на своего зампотыла так посмотрел…

- Ишь, как ты разошелся! Чего же ты молчал, когда он тут стоял и наш сухпай забирал? - спросил я.

- А я в следующий раз так и скажу, - продолжал хорохориться Гарин.

- Да нет. Лучше весь запас на сутки или двое сразу же раздать нашим бойцам, и пусть они делают с ним что хотят. Хоть за один присест все съедают. И им будет спокойнее, и я буду честно говорить, что сухпай уже роздан солдатам. А кому нужно, пусть у бойцов выпрашивают.

- Тогда по всем углам будут банки валяться, - сказал сержант.

- Не будут. Мы их так затарим - никто не найдет и не увидит, - возразил ему один из разведчиков. - Подальше положишь - поближе возьмешь.

Минут через пять мимо нас, возвращаясь обратно, важно прошагал постовой тулуп, за которым медленно проследовал разбухший «узелок» из армейской плащ-палатки. Я вздохнул и посмотрел на Стаса, который выждал паузу безопасности, пока не удалится подальше наш бывший сухпай во главе с полковником, и только потом засмеялся: