Валентин Пикуль - Океанский патруль. Том 2. Ветер с океана

Осторожно брали грязными пальцами табак из русских кисетов и, не переставая благодарно «киитосить», застенчиво улыбались извиняющейся улыбкой. Жадно затягивались пахучим дымком, втягивая внутрь давно не бритые щеки, и окружали Лейноннен-Матти, который говорил с ними по-фински.

Ефрейтор переводил:

– Среди них много бедных крестьян, рыбаков и лесорубов… есть даже батраки… Они говорят, что в эту войну не хотели воевать за немцев… Они жалуются, что гитлеровцы обобрали их страну, в семьях – голод, разруха, все земли и рыбные тони запущены… Они не знают, что будет с ними после войны, но рады ее концу…

Один финский солдат отстегнул от пояса нож и вместе с кожаными ножнами, обитыми медью, протянул Левашеву:

– В нашей стране нож, – сказал он, и глаза его голубели из-под белесых бровей, – самый дорогой и редкий подарок. Этим дареным ножом вы можете зарезать меня, как последнюю собаку, если я разрушу мир между нами. Даже не каждый суомэлайнен решится дарить нож своему другу. Но… берите, я дарю этот острый пуукко вам!

Финские солдаты неожиданно побросали окурки и зашептались:

– Шюцкор… шюцкор… луутнанти…

Прямо к ним, размахивая руками в больших белых крагах, бежал офицер, из-под его ног с шумом выпархивали болотные птицы.

– Такайсин!.. Тааксэпяйн! – кричал он еще издали, приказывая своим солдатам вернуться обратно. Не добежав до Стадухина нескольких шагов, он остановился, едва не упав по инерции вперед, и, мотнув головой, вскинул к виску белую крагу:

– Луутнанти финской армии – Рикко Суттинен.

– Офицер Советской Армии. Тоже лейтенант. Юрий Стадухин.

Суттинен снова поднес руку к козырьку кепи и, с трудом сдерживая ненависть, так и клокотавшую в нем, отчеканил:

– До начала мирных переговоров между нашими правительствами войска моей и вашей страны должны находиться на расстоянии пистолетного выстрела.

– Мое командование, – ответил Стадухин, – не предупреждало меня об этом. А ваши солдаты попросили у меня табаку…

– Финская армия обеспечена своим табаком!

Рикко Суттинен резко повернулся и побежал нагонять солдат, которые уныло возвращались к прежним позициям.

– Мы, – сказал Левашев, задумавшись, – воевали не с теми, а вот с этими, вот с такими! – он кивнул в сторону финского офицера.

В полдень батальон Керженцева сделал марш вперед, заняв несколько деревень, в которых уже не встречалось ни одного финна. Вечером, когда солдаты располагались на отдых, из штаба приказали продвинуться еще на десять километров на запад в сторону советско-финской границы.

На восьмом километре батальон нагнал связной из штаба полка с новым приказом: продолжать движение, а один взвод выделить в распоряжение командира дивизии.

Уже ночью Стадухин привел своих солдат на маленькую железнодорожную станцию, затерявшуюся в лесу. Был дан приказ грузиться по вагонам. Разговорившись с офицерами, лейтенант узнал, что все они задержаны на марше к границе и выделены из своих частей, так же как и его взвод.

Куда направляются – никто не знал. В три часа ночи эшелон, скрипя тормозами, тронулся по узкоколейке. Усталость и мерное постукивание колес быстро угомонили солдат. Заснул и Стадухин. За окнами проплывали верхушки елей, мигали в вышине темного неба расплывчатые звезды…

Утром все стало ясно: в Лоухи погрузились в другой эшелон и быстро помчались по Кировской железной дороге – на север, на север, на север!..

По вагонам заливались голосистые баяны, теплушки тряслись от топота ног.

– На север, на север!..

Проснувшийся от шума Левашев накинул на плечи шинель, подошел к раскрытой двери. Мимо пробегали тощие кустарники, каменели проплешины голых сопок, вскипали под ветром зеркала лапландских озер.

На станции Полярный круг, получившей свое название от Полярного круга, который пересекает в этом месте железную дорогу, эшелон остановился. Два пожилых солдата втиснули в теплушку большой ящик.

– Держи! – крикнули они.

– А что в нем такое?

– Шампанское.

– Не врете?

– Выпьешь – убедишься. Принимай следующий!

– А в этом что?

– Яблоки!

– Да за что нам такая особая милость?

Руководивший погрузкой пожилой ефрейтор серьезно сказал солдатам, показывая чубуком своей трубки на доску с названием станции:

– Вы сейчас пересечете Полярный круг, а через минуту станете уже не просто солдатами, а солдатами Заполярья. И вот, чтобы вы не мерзли и не болели цингой, вам дается это шампанское и яблоки.